– О нет, мэм! Я никогда больше не буду этого делать. Просто я присматриваю за Гобби.
– Присматриваешь за ним, чтобы уберечь от воровства?
Куинн заметила, что синяк на щеке девочки начинает рассасываться.
– Гобби сказал, что в последнее время он не ворует, но я знаю, он давал деньги Твитчеллу, – после некоторых колебаний ответила Полли.
– Может быть, он нашел работу? Хотя ему и тебе лучше было пойти в школу.
– Школа не для нас, мэм. Может быть, когда-то мне удастся заработать денег, чтобы отдать туда Гобби. – Девочка покраснела, чем вызвала у Куинн нехорошие подозрения. – Я могу устроиться на настоящую работу.
– Что это за работа, Полли?
Глаза малышки забегали, а лицо сделалось совершенно пунцовым.
– Мне говорили, что там хорошо платят, – уклончиво ответила она.
Подозрения Куинн усилились.
– Полли, посмотри мне в глаза, – строго сказала она. – О какой работе ты говоришь?
Девочка старательно отводила взгляд.
– Мэм, мне не хотелось бы говорить об этом.
Она начала пятиться назад, но Куинн схватила ее за руку.
– Это что-то незаконное? Ты же обещала, что больше не будешь воровать.
– Нет, мэм, это не воровство. Я буду... проституткой. Мистер Твитчелл говорит, что с моим лицом у меня это получится.
На какое-то время Куинн потеряла дар речи.
– Ты хочешь сказать, что будешь торговать своим телом? Будешь продавать себя мужчинам?
Полли пожала плечами:
– Именно так, мэм. Я разговаривала с девочками, которые занимаются этим. Они сказали, что зарабатывают в пять раз больше, чем на любой другой работе.
– О, Полли, нет! Ты не должна этого делать! – Куинн тут же вспомнила Салли и «Красный сокол». Как ребенок сможет пережить такое? – А сколько тебе лет?
– Почти тринадцать, – ответила девочка, гордо распрямляя плечи. – Твитчелл говорит, что я уже вполне взрослая. – Однако в ее глазах заблестели слезы. – А как еще я смогу позаботиться о Гобби и о себе самой?
Решение пришло к Куинн мгновенно.
– Послушай, я только что вышла замуж, и мне нужны слуги; Не знаю, сколько я смогу платить тебе, но эта работа гораздо безопаснее. Хочешь работать в этом доме? – Она указала на дом Маркуса.
– О, мэм! Вы действительно дадите мне работу?
– Да, и хочу, чтобы ты начала как можно скорее. – Если Маркус будет возражать, то она сумеет уговорить его. – Где ты сейчас живешь?
– В ночлежке Твитчелла в Севен-Дайалс. Там живем мы с Гобби и все остальные.
– У вас нет родителей?
Полли замотала головой.
– А Гобби согласится работать вместе с тобой?
На что может сгодиться девятилетний мальчик? Нужно будет спросить у экономки.
– Я спрошу его, мэм. Он не захочет расставаться со своими друзьями, но мне кажется, что без них ему будет спокойнее.
Куинн с радостью приютила бы всех детей, но она знала, что Маркус никогда не согласится на это.
– Да, попробуй уговорить его. Ночлежка – неподходящее место для маленького мальчика.
– Конечно, мэм. Можно я приду завтра? – с надеждой спросила Полли.
– Очень хорошо. Я предупрежу экономку мисс Уолш, чтобы она встретила тебя утром.
Излив поток благодарностей и уверений в преданности, Полли ушла, а Куинн направилась обратно в дом. Она была довольна тем, что сделала. Оставалось надеяться, что перед тем, как покинуть Англию, она успеет изменить к лучшему жизнь этих детей. Ведь тогда у нее не будет чувства, что она зря потратила время в этой стране. В приподнятом настроении Куинн поднялась по ступенькам дома, который больше не казался ей тюрьмой.
Маркус стоял напротив небольшого, но ухоженного дома на Свэллоу-стрит.
– Ты можешь рассказать мне что-нибудь о том джентльмене, который схватил Тига? – снова спросил он Гобби.
– Он высокий, светловолосый. Но я не знаю, как его зовут, – ответил мальчик. – Я не следил за домом и не знаю, живет ли здесь еще кто-нибудь.
Дом был трехэтажным и имел чердак. Неожиданно окно на верхнем этаже распахнулось. Из него
