Я посмотрел на грудь, но ничего не сказал.
— Подвернулась слишком хорошая воз— можность, чтобы ее упустить, — продол— жал Инскипп. — Однажды ночью, когда ты крепко спал от снотворного, а милый доктор дорвался до алкоголя, который мы подсунули в одну из продуктовых посы— лок, наш хирург Корпуса сделал малень— кую операцию.
— И потом вы следили за каждым моим шагом?
— В общем, да. Но ты мог бы вести себя по-другому, если бы знал, что мы здесь.
— Тогда почему же вы пришли? — ог— рызнулся я. — Я ведь не «свистал всех наверх».
Это был для меня важный вопрос, и Инскипп подумал, прежде чем ответить.
— Это верно, — сказал он.
Он потягивал бренди.
— Я люблю, чтобы у новичка, сидящего на привязи, была достаточно длинная ве— ревка, но не настолько, чтобы он на ней удавился.
Что я мог сказать?
Его голос стал мягким и сочувствую— щим.
— Арестовал бы ты ее, если бы мы не пришли?
— Не знаю, — честно ответил я.
— Хорошо, что я сделал по-своему, черт возьми.
Он со злостью ругнулся.
— А то бы сейчас наша мультиубийца уже сбежала бы.
— Отпусти ее! — крикнул я.
Я схватил его за куртку и набросился на него.
— Отпусти ее, я тебе говорю!
— И ты хочешь вернуть ее к прежнему образу жизни? — спросил он.
Хочу ли я? Я не мог ответить. Я ду— мал об этом, а он поправлял складки своей куртки.
— Тяжелая для тебя ситуация, — ска— зал он.
Он прикончил содержимое рюмки.
— Линия между добром и злом, право— той и неправотой может быть очень тон— кой, а при эмоцмональном возбуждении ее почти невозможно увидеть.
— Что с ней будет? — спросил я.
Он заколебался.
— Только правду, какая бы она ни бы— ла, — попросил я.
— Хорошо, только правду. Не обещаю, но психологи попробуют сделать что-то для нее, если только смогут найти при— чину, породившую отклонение. Но это да— леко не всегда удается.
— Только не в этом случае. Я расска— жу им.
Он посмотрел на меня с удивлением, слегка вознаградив мое самолюбие.
— В таком случае есть шанс. Я отдам соответствующие распоряжения, чтобы бы— ли испробованы все другие возможности, прежде чем поставить вопрос об уничто— жении личности. А если придется пойти на это, она останется человеком, каких много в галактике. Приговоренная к смерти она станет трупом, которых тоже не меньше.
Я отобрал у него фляжку, пока он не убрал ее в карман.
— Я знаю вас, Инскипп. Вы прирожден— ный рекрутант. Когда вы кого поймаете, вы его вербуете.
— Это верно, — сказал он. — Она бу— дет отличным агентом.
— Мы составим суперкоманду, — сказал я, и мы подняли бокалы.
З а п р е с т у п л е н и я!
К О Н Е Ц.
