конце концов, единственный способ определить, что происходит в сердце галактики, это полететь туда - а это невозможно. Во всяком случае, так Винсент думал раньше.
Станции Ангелов действовали как мосты между широко разнесенными углами галактики, но Винсент узнал - всего несколько дней назад, - что они были единственным средством для человечества достичь далеких звездных систем за время, меньшее человеческой жизни. За каких-то несколько дней все представления Винсента об этом изменились.
На самом деле никакие наблюдения не показывают, что происходит в другой части галактики, потому что оптический или радиотелескоп показывают что-то уже давно мертвое, снимок галактики, какой она была десять, двадцать, тридцать тысяч лет назад. Знание о том, что происходит
Регулярные волны уничтожающего жизнь излучения создавались, когда звезды, рассыпанные по галактике, яростно взрывались почти одновременно, хотя что могло вызвать такой катаклизм, Винсент даже представить себе не мог. Казалось бы, ничто в природе не могло отвечать за такой феномен: это было похоже на включение огней на рождественской елке - достаточно большой, чтобы осветить вселенную.
Излучение, рожденное этим катастрофическим событием, неслось по галактике, неумолимо уничтожая высшие биологические виды, оставляя другие организмы подниматься вместо них на вершину пищевой цепи.
Теперь Винсент понимал, что как бы абстрактна ни была теория, но когда холодный суровый смысл открытия постучится в дверь, просыпается животный инстинкт, который велит бежать и спрятаться. Но даже это понимание бледнело по сравнению с тем, что знал теперь Винсент, и его охватывал то ужас, то благоговение, что это так долго происходило, а он - и почти никто другой - ни о чем не ведал.
- Могло быть намного хуже, Эдди, потому что мы в тысячах световых лет от ближайшей вспышки гамма-излучения - точнее, в десятках тысяч. Это означает, что у нас до этой катастрофы времени намного больше, чем все время существования цивилизации на Земле. Мы сможем подготовиться и… я не знаю, как-то предотвратить ее или еще что.
- О'кей. А каспериане?
Винсент, конечно, думал об этом, но только в абстрактном смысле, как об одном немаловажном факторе в несметной массе новых данных, которые ему нужно усвоить. Возможно, в
- Каспериане? - Винсент пожал плечами. - Я не знаю, Эдди. Готов выслушать любые идеи. Я понимаю, что они гораздо ближе к волновому фронту.
- Винсент, у них осталось меньше года до прихода гамма-излучения, после чего единственная цивилизация - единственная, насколько нам известно, ныне существующая разумная жизнь, кроме людей, - просто перестанет существовать. Ты об этом подумал?
- Тут не знаешь, о чем думать. Слушай, а как же зонды? - Миниатюрные приборы, чудеса молекулярной технологии, созданные в глубокой тайне и запущенные через всю галактику. Все это было там, в смартшите Эдди, вместе с цифровыми снимками невообразимого блеска звезд Галактического ядра. - Я понятия не имел, Эдди. Все это время ни намека, что мы разгадали секрет сверхсветового двигателя Ангелов.
- Да, но это все еще тайна - во всяком случае, пока. И помни, это лишь несколько крошечных зондов, посланных нами к Галактическому ядру, - действительно
Посмотрев на своего друга, Эдди увидел обиду на его лице.
- Пойми, Винсент, это тайна. И остается тайной, понимаешь? Ты видел пункт о секретности на первой странице.
- Да, да. Я прочел. - Стандартный набор юридических терминов, но Винсент уделил ему достаточно внимания, когда понял, какого рода информацию содержит этот смартшит. Принимая его от Эдди, он стал причастен к Большой Тайне. И если бы Винсент рассказал кому-нибудь об этой Большой Тайне, с непоколебимой ясностью предупреждал этот пункт, он оказался бы в Большой Беде. - Я понимаю, Эдди, честное слово, понимаю. Но это так грандиозно, что просто не укладывается в голове.
- Вот и отлично, Винсент. Однако у тебя впереди масса работы. У нас обоих.
- Так что мы собираемся делать сейчас? Спасать каспе-риан?
Винсенту вспомнился облик каспериан, достаточно известный: похожие на волков существа с острыми зубами, почти как говорящие животные из детских сказок. Но это были реальные живые существа, они сражались, мечтали и умирали на своей планете далеко-далеко от Земли. Винсент попытался представить себе, как они собираются в огромные очереди, уходящие к горизонту, тихо ступают на длинные платформы, чтобы подняться на борт огромных пещерообразных космических кораблей с гостеприимными людьми, стоящими у входов. Но эта мысль была абсурдна. Существовали большие космические корабли - почти все военные, - но сколько каспериан можно будет спасти за год, оставшийся до прихода излучения? Ничтожно мало.
- Может быть, если получится. Что ты думаешь? Блестящие круглые глаза Эдди внимательно смотрели на
Винсента.
«Он действительно хочет знать, есть ли у меня какие-нибудь идеи», - сообразил Винсент. Но ничего не придумывалось - мозг был оглушен предстоящей трагедией.
- Мы ведь уже давно об этом знаем? - спросил Винсент, допивая кофе. Он плюхнулся на тахту и растянулся, свесив одну ногу на пол, другую уткнув в подушки. Снова возвращалась усталость, как бывало много раз за последние две ночи, пока новая мысль не приходила ему в голову, и он начинал сосредоточенно изучать смартшит, делая пометки и тихо бормоча себе под нос.
- Не так давно: меньше года, как у нас набралось достаточно данных. Не все зонды вернулись. Сверхсветовая технология еще очень молода, поэтому иногда приходилось руководствоваться догадками. - Эдди снова отправился на кухню, и последние его слова прозвучали приглушенно. Через минуту он вернулся, неся пустую мусорную корзину. - Далее, поскольку работа секретная, средства на создание зондов нельзя пускать по обычным гражданским каналам - там бы задавали слишком много вопросов. Итак, в основном это военные деньги. Наивысшая секретность на всех этапах. Очень дорого.
- Насколько дорого?
- Лучше даже не спрашивай. Достаточно, чтобы защитить такие смартшиты от попадания не в те руки.
- Ага. - Винсент снова потянулся к смартшиту, лежащему теперь на столе рядом с тахтой, но Эдди взял его и бросил в корзину. - Так что будет с касперианами? Ты действительно попытаешься их спасти?
- Нет.
Винсент был потрясен до глубины души.
- Ноты сказал…
- Я ничего не говорил, я просто спросил, какие у тебя идеи. Люди, посвященные в обстоятельства дела, уже давно обсуждают, что делать с касперианами, но это и все, что они делают, - обсуждают. Нашлись даже идиоты, заявившие, что нам не следует и пытаться что-то предпринять, что это было бы вмешательством в естественный ход вещей, естественную эволюцию планеты. Ты представляешь?
Винсент осторожно наблюдал за Эдди. Яркий блеск появился в его глазах - и что-то еще. Только потом Винсенту пришло в голову, что это «что-то» называется одержимостью.
- Понимаешь, это «нет» я говорю не от своего имени, - продолжал Эдди. - Вопрос о том, что делать, обсуждается так долго, что фактически уже слишком поздно. Каспериане - все высшие биологические виды, все разумные виды - обречены, это ясно. Но должен быть способ спасти хотя бы некоторых из них. Хотя бы столько, чтобы сохранить этот вид от вымирания. Этого нельзя допустить, Винсент, ты согласен?
Эдди стоял теперь прямо над ним, и Винсент неловко подвинулся на тахте, чувствуя неуверенность и нервозность. Он никогда не видел Эдди таким, никогда: дикий блеск в глазах сменился чем-то похожим на гнев, праведный гнев.
- Значит, ты хочешь, чтобы я тебе помог? Помог тебе спасти некоторых каспериан?
