Она такая жалкая! Такая скучная в своем желании заслужить одобрение! И никогда не преувеличивала достоинств своей внешности или характера, так зачем беспокоиться об этом сейчас? Почему его мнение должно иметь хоть какое-то значение?
– Мы снова встретились, мисс Дрейк, – произнес Алекс.
– Верно, лорд Стэнтон.
Его жаркий взгляд, прикованный поначалу к ее глазам, медленно опустился к губам и задержался на них, оставив у Эллен отчетливое ощущение, что Стэнтон раздумывал, не поцеловать ли ее. Что было просто нелепо.
К ней, девушке без семьи и перспектив, мужчины никогда не заходили даже с обычными визитами вежливости. И, насколько ей было известно, она никогда не вызывала у них даже мыслей о близости.
Каково это – ощутить его поцелуй? Наверное, это было бы чудесно… наверное, ей бы захотелось испытать это еще много раз… Желание напугало Эллен до смерти. Сердце ее учащенно забилось.
Не так уж много она мечтала о любовных отношениях. Она даже толком не знала, как нужно целоваться, и мысль о том, что Стэнтон может это сделать, а сама она ужасно хочет, чтобы это произошло, повергла Эллен в замешательство.
Ей двадцать восемь лет. Как случилось, что она до сих пор не поняла, насколько нуждается в мужском внимании? И что такого особенного в Стэнтоне, если из-за него она размышляет о подобных вещах?
Лорд Стэнтон нахмурился, словно решал сложное математическое уравнение.
– Я не могу вас понять.
– А что вы хотите понять?
– До чего вы можете дойти в своих дерзких попытках преследовать меня?
– Думаю, я полна отваги.
– В самом деле?
– Я не боюсь вас.
– А следовало бы.
– Пустые угрозы, лорд Стэнтон.
Он придвинулся еще ближе, их тела соприкоснулись, животы и бедра прижались друг к другу. Эллен чувствовала исходящий от Стэнтона жар, от рубашки пахло крахмалом, от кожи – мылом.
Эллен едва не потеряла равновесие и чуть не упала, но успела ухватиться за его плечо.
Стэнтон пытается запугать ее своей властью и положением, но он не сможет сделать ничего, кроме того, что уже успел натворить. Эта мысль помогла ей почувствовать себя независимой и бесстрашной.
– Вы храбрая, – заявил он, – и очень самоуверенная.
– Самоуверенная? Вот уж нет.
– Вы полагаете, что умнее всех прочих и что ваша точка зрения – единственно верная.
– Я не собираюсь извиняться за то, что поступала правильно.
Стэнтон насмешливо фыркнул и слегка ослабил хватку. Эллен распласталась на столе, а он навис над ней. Она не понимала, каким образом оказалась в таком неприличном положении и почему позволила Стэнтону втянуть себя в это. Но что еще более удивительно – ей совсем не хотелось вырываться. Разум кричал: борись и беги, но тело отказывалось повиноваться этому приказу. Тело было в восторге от возможности остаться там, где оно есть, словно понимало, что сейчас произойдет нечто, в чем Эллен отчаянно нуждалась.
Стэнтон придвинулся еще ближе, их губы почти соприкоснулись, его теплое дыхание согревало ей щеку. Каким-то образом его бедра оказались между бедрами Эллен. Они, приветствуя такое неслыханное расположение, сами раздвинулись, чтобы он смог шагнуть вперед, прижавшись чреслами к самым интимным частям ее тела.
Прикосновение возбуждало. Лоно Эллен словно зажило отдельной жизнью, в сосках запульсировала кровь. Эллен охватило какое-то древнее томление, которого она не понимала. Она попыталась сдвинуть ноги, оттолкнуть Стэнтона, но он не двигался с места, и все ее старания оказались тщетны.
– Вы так твердо вознамерились не дать мне согрешить? – спросил он.
– Ну, если вы не в состоянии вести себя как следует, я просто напоминаю вам, что поставлено на карту.
– И что же это?..
– Счастье Ребекки.
– Вы так за нее беспокоитесь?
– Она моя подруга.
– И ваша хозяйка, – напомнил Стэнтон. – Ваша преданность чрезмерна.
– Только человек с такими заниженными, как у вас, требованиями, может так думать.
– Знаете, что я думаю? – Стэнтон смотрел на нее словно кот, собравшийся слопать канарейку.
Эллен сглотнула.
– Нет. И что?
– Вы одиноки.
