– Я хочу, чтобы вы распустили волосы, – произнес Джеймс. – Можно развязать ленту?
Просьба удивила Ребекку. С того дня, как ей исполнилось двенадцать и она начала носить корсеты, ни один мужчина не видел ее распущенных волос. Мысль о том, чтобы дать ему разрешение, тревожила, но Ребекка твердо вознамерилась опробовать любую новую возможность.
– Я не возражаю, – сказала она.
Джеймс развязал ленту, и длинная масса волос заструилась по спине Ребекки. Он наклонился и слегка потерся о ее шею, отчего по рукам девушки побежали мурашки.
– Вы такая красивая.
– О, Джеймс…
Ребекка теряла с ним дар речи, поэтому просто протянула руку и погладила его по щеке. Джеймс поцеловал ее ладонь, и от этого простого жеста у Ребекки ослабели колени. Джеймс повернул ее к себе лицом, расстегнул на ее руке перчатки и снял их, что тоже было непривычным ощущением.
Она никогда не обнажала рук, и хотя это было глупо, ей показалось, что она полураздета. И снова Джеймс мгновенно заметил ее беспокойство и поспешил успокоить ее.
– У вас дивная кожа, – произнес он. – Такая гладкая и мягкая. Никогда не прячьте ее от меня. – Он проводил Ребекку к столу и отодвинул для нее стул, а потом сел рядом. Они сидели так близко, что постоянно прикасались друг к другу. – Я подумал, что мы будем сами себя обслуживать, – объяснил он. – Так мы сможем чувствовать себя более уединенно.
– Прекрасно.
– Вы уверены? – спросил Джеймс. – Я могу позвонить слуге, это нетрудно.
– Нет-нет, все замечательно.
Блюда были накрыты крышками, поэтому Ребекка не знала, что за еду им приготовили. Пахло просто великолепно, но она не могла есть. Она утонула в серых глазах Джеймса. Он казался ей таким красивым, таким мужественным. Он был совершенно не похож на мужчин из ее окружения. Если бы не модная одежда – синий сюртук и рыжеватые брюки, – Ребекка не смогла бы догадаться, чем он занимается. Его можно было принять за разбойника с большой дороги.
Ребекка обратила внимание на хромоту Джеймса и на его шрам, даже провела по нему пальцем.
– Откуда это у вас?
Джеймс пожал плечами.
– Небольшая ссора, давным-давно.
– Было больно?
– В то время очень сильно.
Они смотрели друг на друга, не в силах сказать еще хоть слово или отвернуться, и Джеймс наклонился и поцеловал Ребекку восхитительными и требовательными губами. Ее затопил исходивший от него жар, его запах, твердость его тела. Она не могла мыслить, не могла отодвинуться, могла только продолжать.
Его язык оказался у нее во рту, его пальцы запутались в ее волосах… Ребекка снова погрузилась в страстное безумие, но на сей раз гораздо глубже, чем когда-либо прежде.
Пальцы Джеймса скользнули по ее платью, начали гладить грудь и пощипывать соски. Это так возбудило девушку, что в тот миг он мог убедить ее совершить любое безрассудство.
Страдальчески ахнув, Ребекка отпрянула.
– Пожалуйста, перестаньте, – взмолилась она.
– Нет. – Он пылал от желания и еще какого-то чувства, которое девушка не смогла бы назвать. – Зачем вы пришли ко мне?
– Что вы имеете в виду?
– Вы здесь, в моем холостяцком обиталище, хотя это полностью противоречит тому, чему вас учили. Вы уйдете от Стэнтона? Убежите со мной?
– Нет, я не могу. Алекс – моя жизнь, моя судьба.
– Он не любит вас!
– Алекс и не обязан меня любить.
– Почему?
– Его об этом никто и не просит! – Ребекка чувствовала, что должна защитить их такие уравновешенные отношения, но ее слова прозвучали неубедительно, даже глупо. – Алекс – это просто… Алекс.
– Тогда что вы делаете сейчас?
– Я… я…
Ребекка не могла облечь в слова странные порывы, которые ею двигали. Она должна была быть с ним, должна была окунуться в те острые ощущения, которыми наслаждалась в его присутствии.
Ее постоянно окружали люди. Бесконечные званые вечера, друзья… Однако она была так одинока! И, вглядываясь в свой дальнейший путь, в супружество и то, что последует за ним, Ребекка не видела никаких изменений. Более того, подозревала, что станет еще несчастнее.
Глаза наполнились слезами, и Ребекка едва не расплакалась. Увидев ее печаль, Джеймс, похоже, и сам расстроился и обнял ее.
