об этом волноваться не стоило. У нее было так мало вещей, что она вполне могла обойтись и без сумки.
Карточная колода лежала на трюмо, и Эллен решила оставить ее следующей обитательнице этой комнаты. Карты приносили ей немало утешения в долгие одинокие часы, но теперь они болезненно напоминали об Алексе.
– Эллен! – рявкнул он, заколотив в дверь.
Он раздражался все сильнее, и голос его становился все громче. Как обычно, было уже за полночь, и если он не успокоится, то перебудит весь дом.
– Уходи прочь! – спокойно ответила Эллен.
Покорно вздохнув, она поставила сумку на коврик, легла кровать и уставилась в потолок. Она уже отправила записку Джеймсу, умоляя его прийти за ней, и готова была покинуть дом в любой момент.
Но если он не придет? Немного денег у нее есть, но этого хватит всего лишь на несколько дней жизни в Лондоне. А потом – катастрофа. И все-таки остаться она не могла. Новость о скором бракосочетании Ребекки захватила особняк, как лесной пожар, и слуги истерически готовились к этому событию.
Эллен не знала, почему Ребекка решила так быстро вступить в брак, и почему Алекс согласился на это, и не хотела знать. Обычно причина, по которой парочки спешат узаконить отношения, бывает только одна – ребенок, а если Эллен узнает, что все дело в беременности, ее сердце остановится, в этом она не сомневалась.
Алекс продолжал биться в дверь. Эллен чувствовала себя так, словно была последним человеком на земле или выжила после кораблекрушения, оказавшись на необитаемом острове. На трюмо горела свеча. Свеча вздрагивала при каждом ударе Алекса, и Эллен закрыла глаза, чтобы не замечать его ярости, желая только одного – уснуть, уснуть навеки.
Внезапно раздался оглушительный треск, еще один, дверь распахнулась, и Алекс ворвался в комнату. Он был в бешенстве.
Молчаливая и печальная, Эллен села на кровати, пока Алекс разглядывал упакованную сумку и опустевший шкаф.
– Какого дьявола ты делаешь?
– Если ты твердо решил ругаться со мной, – произнесла девушка, – перестань кричать. Я не хочу, чтобы твои слуги собрались здесь подслушивать.
Как ни странно, он повиновался. Подошел к сломанной двери и подставил к ней стул, чтобы она по возможности не открывалась; потом повернулся к Эллен. Уперев руки в бока, расставив ноги, он походил на пехотного капитана, собравшегося допрашивать пленника. Эллен не знала, смеяться ей или плакать.
Какое право он имеет злиться? Какое право имеет вламываться к ней, орать и ругаться?
– Лидия сообщила мне, – зарычал он, – что ты уволилась!
– Да, верно.
– Ты сказала мне, что не будешь этого делать.
Эллен пожала плечами:
– Значит, я передумала.
Алекс пересек комнату и навис над девушкой.
– Я не позволю тебе уйти.
– Это решать не тебе.
– Мы еще посмотрим?
– Я не принадлежу тебе. Ты не можешь удерживать меня против моей воли.
Алекс так разозлился, что ему захотелось ее ударить, и, не знай Эллен его лучше, она бы этого испугалась.
– Как ты можешь так поступить со мной? – требовательно воскликнул он.
– С тобой! – Теперь и она разозлилась и вскочила с постели. – Поразительная наглость – задавать мне такой вопрос!
– Ты значишь для меня все. – Алекс схватил ее за руки и тряхнул. – Ты моя жизнь, моя душа, моя… моя…
– Ничего подобного. – Эллен оттолкнула его. – Как смеешь ты такое говорить!
От этих слов Алекс пришел в ужас.
– Ты для меня – целый мир.
– Я для тебя никто! – Эллен тоже кричала, совершенно забыв об осторожности. Если их услышат, пусть. Никогда еще она так не гневалась. – Я просто объект для флирта! Ты забрался в мою постель, потому что тебе скучно, потому что тебе одиноко, а может быть, я тебя забавляю – не знаю точно, но ты оскорбляешь меня, делая вид, что наши отношения имеют какое-то важное значение.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Я это знаю.
– После всего, что было между нами, как можешь ты уйти? – Алекс показал на ее сумку. – Ты даже не собиралась сказать мне «до свидания»!
– Ты женишься на следующей неделе! – горько заплакала Эллен. – Я не хочу этого видеть. Ты не можешь меня заставить. Клянусь, сначала я убью тебя!
