– Да, сэр. Он устраивает празднество на флагманском корабле в вашу честь.
Кристиан вскочил с кровати, глядя на свою одежду, которая сейчас выглядела не лучше формы Хибберта.
– Сначала Гейдж хотел устроить прием в Бостоне, – добавил Родс, – но сэр Джеффри счел это неразумным, учитывая, как… м-м-м… настроены горожане…
– А как они настроены? – спросил капитан.
– Народ в бешенстве, сэр. Вы поймали их героя. Эдамс и Хенкок без конца выступают с речами, подбивают людей к открытому мятежу. Варрен требует освободить узника. На улице началась драка между нашим майором и голодранцами, которая едва не перешла в восстание. Они требуют подать им на блюде вашу голову.
– Хорошо, я скоро буду готов.
– Я слышал новость об ирландке, сэр. Очень вам сочувствую.
– Благодарю, Рассел. Надеюсь, вы понимаете, что я не собираюсь говорить о ней?
– Разумеется, сэр. – Родс вышел из каюты. Спустя час капитан вышел на палубу в своей лучшей форме и с парадной шпагой.
Матросы выстроились, обнажив головы в знак уважения к лорду и хозяину. Перед ними замерли офицеры, глядя на него с гордостью и восхищением. Даже Хибберт привел себя в порядок. Запели трубы, загрохотали барабаны, команда фрегата отсалютовала своему капитану, и это бальзамом пролилось на его истерзанное сердце.
Матросы командирской шлюпки тоже были весьма предупредительны, весла равномерно поднимались и опускались, направляя шлюпку к громаде флагманского корабля.
Капитан смотрел вдаль, чтобы никто не увидел боли в его глазах, а потому не заметил крохотной лодчонки, переправляющей на фрегат молодую женщину.
– Кристиан! – закричала она, размахивая шляпкой. Мистер Фолей и Дилайт принялись усаживать ее на место. – Кристиан!
Девушку вдруг охватило горькое отчаяние: капитан даже не обернулся, чтобы поздороваться. Что случилось?
– Он проплыл мимо, – прошептала Дейдра, хватаясь за распятие. Слезы душили девушку. – Святая Мария, он проплыл мимо и даже не обернулся, хотя я знаю, он меня слышал!
– Боюсь, мы опоздали, – проворчал Джеред Фолей, увидев строй моряков на флагманском корабле. – Твой замечательный английский офицер сделал то, что должен был сделать. Похоже, ты ему больше не нужна, он сумел прославиться.
– Он не мог так поступить со мной, мистер Фолей! – воскликнула Дейдра. – Я знаю Кристиана, он любит меня!
– Англию он любит еще больше, – ответил Фолей, налегая на весла.
– Нет, он не мог просто бросить меня, мистер Фолей. Не мог!
– Ты ошибаешься, детка, только что он сделал это.
Глава 30
Роскошный обед, который сэр Джеффри устроил на борту флагманского корабля в честь Кристиана, был достоин короля, а не простого капитана флота. Однако, несмотря на похвалы адмирала и радость Гейджа, тот облегченно вздохнул, когда наконец все кончилось.
Измученный, уставший, желающий поскорее оказаться в своей каюте, лорд и хозяин покинул флагманский корабль под торжественный салют. Но, оказавшись на борту родного фрегата, он вдруг подумал, что лучше бы ему остаться у сэра Джеффри, где его не так бы терзали воспоминания, а ночные кошмары не набрасывались бы на него, едва он закроет глаза. Потому что сегодня ночью они будут страшнее, чем всегда.
Дейдра сидела на его кровати, щенки лежали у нее на коленях, почти теряясь в складках широкой юбки. Фонарь освещал ее лицо, и сердце капитана дрогнуло при виде ангела, нежданно явившегося к нему.
– Кристиан… – прошептала она.
– Уходи.
Дейдра заплакала.
– Ты слышала, что я сказал? Уходи отсюда.
Но девушка не шевельнулась, а он не решался прикоснуться к ней. Оба молча смотрели друг на друга: он – с яростью, она – печально, слезы текли по ее щекам.
– Почему?! – наконец выкрикнул Кристиан. – Ради Бога, скажи мне, Дейдра, почему?
Она поднялась, осторожно переложила щенят в ящик и повернулась к капитану:
– Неужели слава так много значит для тебя, что ты бросаешь тех, кто тебя любит?
– Что-о?
– Ты надел мне свое кольцо, попросил стать твоей женой, а потом… Потом сделал вид, что меня не существует… Я не сделала тебе ничего плохого, но ты притворился, что не видишь меня.
В его глазах полыхнула молния.
– А почему я должен узнавать тебя? После того, что ты со мной сделала!
– Я ничего тебе не сделала, Кристиан, это ты обращался со мной так, будто я ничего для тебя не
