величественно. Видали и покруче. Бросив быстрый взгляд на Дженни, Роб снова насмешливо уставился на Бретта. Ужасно быть в лучших друзьях у такой сногсшибательной женщины – все мужчины, с которыми она знакомится, считают своим долгом немедленно биться с ним на дуэли. И этот, очевидно, тоже. Роб заметил, как покраснели щеки Дженни и как она бросила быстрый взгляд на пришельца, манеры которого что-то не очень понравились Робу.
– Послушай, может, мне его вышвырнуть отсюда?
Бретт оглядел Роба с головы до ног:
– Разрешаю попробовать, малыш.
– Прекратите немедленно! Роб живет в соседней квартире! Бретт – наш сосед с нижнего этажа! – закричала Дженни, вертя головой то в одну, то в другую сторону. – И ваши петушиные наскоки никто не оценит. И перед тем, как я уйду отсюда, мне хотелось бы убедиться, что вы отсюда уже ушли! Оба! И побыстрее!
– Ты уверена, что оба? – переспросил Роб.
– Уверена! Да, Роб, я прошу прощения за субботу. – Она обещала поиграть с ним в волейбол на площадке перед комплексом, о чем, конечно, вспомнила только сейчас. – Надеюсь, я не испортила тебе выходной?
Роб посмотрел на нее чуть дольше, чем следовало, и улыбнулся:
– Да все в порядке, Джен! – Он наклонился и поцеловал ее на прощание.
Не в первый раз Дженни позволяла Робу целовать себя. Поводом для этого служило более чем двухлетнее знакомство и статус самого близкого друга. Однако сейчас поцелуй Роба отличался от обычного дежурного чмоканья в щечку. В его глазах промелькнул дьявольский огонек, и он поцеловал Дженни по- настоящему, так, как мужчина целует женщину. Слегка ошалев от неожиданности, она резко отпрянула. Глаза Дженни широко раскрылись от удивления, и она уставилась на его радостно улыбающуюся физиономию.
– О'кэй, бэби. Если я тебе понадоблюсь, просто стукни в стену погромче, и я вернусь.
Бретт проводил уходящего Роба не очень ласковым взглядом. Когда дверь закрылась, он повернулся к Дженни.
– Интересно было бы знать, сколько подобных юношей имеют доступ к твоим маленьким пальчикам?
– Мне это не столь интересно, но все же: сколько особ женского пола таскают в своих сумочках ключи от твоей квартиры?
– Ни одной! За исключением моего личного секретаря Кэй Олсен! Она пришла вернуть мне дискету с четырьмя первыми главами моей книги. Кэй не увидела «корвета» на привычном месте и решила, что я куда-то уехал, не предупредив ее. Она хотела положить дискету на стол и тотчас уйти. Мы с ней друзья и деловые партнеры, но не больше!
Дженни смотрела на Бретта. Если бы этот страстный монолог произнес кто-нибудь другой, она бы не поверила ни единому слову. Но Бретт… По его глазам было видно, что он говорит правду.
– Ты хочешь знать еще что-нибудь? – Бретт перевел дыхание.
– Да. Я хочу знать, сколько раз ты с ней спал?
– С Кэй?! – В его голосе прозвучало столь неподдельное изумление, что Дженни уже не сомневалась в правдивости Бретта. Он вытаращил на нее глаза и заулыбался. – Боже, Дженни, как ты ошибаешься! Я же тебе сказал…
– Я просто обратила внимание на ее глаза, когда она увидела, что мы… Короче, когда она вошла к тебе в квартиру.
– Еще раз повторяю: все это глупости! Кэй – друг, надежный товарищ, прекрасный работник. Но ничего больше! Я тебе уже говорил: у меня никого нет!
Следовало ли последнюю фразу понимать так: «У меня нет никого, кроме тебя»? Нет, Дженни не хотела слышать такого! Отношения, возникшие между ними за последние два дня, попахивали сумасшествием.
– Ты не веришь мне, – огорченно заметил Бретт.
Боль промелькнула в его глазах так быстро, что Дженни подумала – ей это только показалось. Когда она смотрела на него, все мысли путались, поэтому она отвела взгляд в сторону.
– Это не так важно, как ты думаешь, – произнесла она с кажущимся спокойствием.
– Ну, если эта не блещущая интеллектом гора мускулов больше соответствует твоему типу мужчины, чем я…
Дженни язвительно скопировала интонации Бретта.
– Роб друг и надежный товарищ, про работника пардон, сказать ничего не могу, – да уж, про мужские достоинства Роба она просто-напросто ничего не знала.
– И, похоже, друг и надежный товарищ не заходит к тебе через балкон? Для этого, как я видел, имеется дверь, – заметил Бретт.
На лице Дженни появилось выражение нескрываемого любопытства.
– Слушай, а зачем ты тогда вообще ко мне забрался?
– Потому что, черт возьми, мне показалось, что тебе очень плохо!
– А зачем ты остался?
– Повторяю, потому что тебе было плохо!
– И утром мне тоже было плохо? Тогда почему ты…
