Рядом с Дженни, сидящей на софе и читающей эти строки, стояли Сью и Хестер. Из-за них выглядывали Джон и Бретт. Наконец Дженни захлопнула дневник Мэри Гэмптон и посмотрела вокруг широко раскрытыми глазами. Связь между старым ковриком и приступом необъяснимого плача стала для нее совершенно очевидной.
– Я не могу поверить в это! Смерть Анны и Сэза не была случайной! Они же были убиты!
Хестер внимательно посмотрела на Дженни и спросила без обиняков:
– Кто ты? – И ответила самой себе совершенно уверенно: – Ты Анна. Дочь Мэри.
Сью ошарашенно заморгала, но промолчала.
– Вы когда-нибудь рассказывали ему этот эпизод? – Хестер кивнула на Бретта. – Он знал про этот чертов коврик?
Ироничная улыбка появилась на лице Дженни:
– Нет. Никогда. Я и сама не подозревала о нем. Бретт может подтвердить.
– О Боже, грехи наши тяжкие! Не Бретт, а Сэз!
Бретт встал, подошел к Дженни и обнял ее за плечи.
– Миссис Хестер, меня зовут Бретт Мак-Кормик, и никак иначе! А вот кто вы?
– Я? Вы считаете, это так важно?
– Ну, достаточно! – В разговор вмешался Джон. – Наша дорогая Хестер просто слишком близко к сердцу приняла роман Бретта!
– Не совсем так, доктор Темплтон! – Голос Хестер прозвучал неожиданно жестко. – Миссис Сьюзен не раз говорила вам, что я прожила всю свою жизнь в этих местах, и это правда. И не только я. И моя мать, и бабка, и прабабка, и так далее, доходя до первого из моих предков, жившего в этих местах, некоего Сола. Этот самый Сол, уроженец Вирджинии, был вывезен оттуда для строительства вот этого самого Гэмптон- Хауса. Так назывался этот дом давным-давно, еще перед войной между Севером и Югом. Строительство дома было закончено приблизительно в 1835 году. Тогда же родилась Дельях – внучка Сола. Она была первым ребенком, родившимся в поместье Гэмптонов. Тремя годами позже на свет появилась Анна.
– Кстати, – сказала Сью, – Хестер была одной из тех, кто помог нам найти этот участок, а вообще об этих местах мы узнали от находившегося под гипнозом Джефа. Услышав то, что он рассказывал, Хестер сразу поняла, что речь идет о Гэмптон-Хаусе.
– Более того, Хестер сама добавила много интересных деталей к историям нашего сына, – сказал Джон. – Она знала про всех людей, которые фигурировали в рассказах Джеффа.
– А как же иначе, – Хестер пригладила подол юбки рукой. – Эти истории передаются в нашей семье из поколения в поколение.
– Фактически она знала об этих местах значительно больше, чем Джефф. И именно она рассказала нам об Анне, Сэзе и Моди. Это случилось за полгода до того, как мы нашли дневники, и за год до публикации вашего романа, Бретт.
Бретт стоял, закрыв лицо руками. Дженни, Джефф, Джон, Хестер, дневники – все это напрочь ломало его представление о жизни на грешной земле!
– Хестер, ну а вы-то, вы! Ваши предки надрывались, работая здесь на плантациях. Они были рабами. Рабами! Вас какого черта влекут эти места?
Миссис Филдинг грустно улыбнулась и взглянула на Бретта своими черными маслянистыми глазами:
– А по-вашему, я должна ненавидеть этот дом?
– Именно так!
– Мистер Мак-Кормик, я уважаю историю, даже если некоторые ее моменты неприятны для меня лично. Да, мои далекие предки были рабами, но я не вижу в этом ничего для себя постыдного!
– Хестер, я не хотел вас обидеть.
– Я в этом не сомневаюсь. Мои предки работали здесь, и я горда этим! И хотя этот дом принадлежал белым хозяевам, его строил мой прапрапрадед Сол и такие же черные невольники, как и он сам. Сто шестьдесят лет назад они, обливаясь потом и кровью, возводили этот особняк! Все строители давно умерли, а дом все стоит и простоит еще не один десяток лет! Да, они были рабами, но я свободная женщина. Темплтоны позаботились об этом доме, и я счастлива, что он снова вернулся к жизни.
– Ну, хватит об этом, – проворчал польщенный Джон.
– Поверьте, самое главное для меня совсем не в том, что вы платите мне деньги за работу…
– Хестер, не будем это обсуждать, – мягко прервал ее Темплтон. – Лучше расскажите Дженни, как Моди не удалось выйти сухой из воды в этой истории.
Хестер задумалась. Она могла рассказать Дженни очень о многом. Даже Джон знал далеко не все. Но как объяснить Дженни, что расплата пришла к злодейке намного позже?
– Через некоторое время Мэри Гэмптон записала в дневнике, что она подозревает Моди в смерти Анны и Сэза, но не знает, как это доказать. Отношения между Мэри и Моди заметно ухудшились.
– И как это произошло? – спросила Дженни срывающимся шепотом.
– Подробности, к сожалению, не известны. Дневники Мэри и Моди заканчиваются приблизительно в одно и то же время.
