Первые тяжелые капли дождя упали на их склоненные друг к другу головы.
– Бретт, я знаю, что это. Все, что ты вспомнил, не было памятью нашего рассудка. Это… Это было памятью сердца!
– Да! И клянусь тебе, эта память никогда не исчезнет из наших сердец. Они всегда будут помнить нашу любовь в теперешней и во всех других следующих жизнях в длинной цепи бесконечного бытия.
Эпилог
Дженни со счастливым смехом барахталась на руках у Бретта:
– Поставь меня на пол немедленно, кретин несчастный! У тебя же еще плечо до конца не зажило!
Бретт носил Дженни на руках по своему дому в парковом районе и ударом ноги открывал все двери, встречающиеся на его пути.
– С моим плечом все в порядке уже недели две.
– Ну да, конечно. В течение медового месяца карибское солнце успело разогреть твои мускулы…
– …И я очень благодарен ему за это.
– Вот и поставь меня на место. За последние две недели ты, по-моему, еще ни разу не ставил меня на пол без моей вежливой-превежливой просьбы.
– А тебе это не нравится?
– Вовсе нет, но мне кажется…
– Вот и замолчи! – Бретт поцеловал ее, так и не опустив на пол.
Поцелуй длился так долго, что в конце концов Дженни, оторвавшись от губ Бретта, пробормотала:
– М-м-м, да. Думаю, что в этом доме мне предстоит жить еще очень долго. И, самое главное, мне это нравится.
Бретт полностью оправился от раны в конце января, меньше чем за неделю до назначенного срока их свадьбы. Газеты трезвонили о ней без перерыва, и громче всех, конечно, журнал «Пипл».
Больше всех их союзу радовался Джефф. Очевидно, память сердца Рэнделла Гэмптона взяла свое и на этот раз. Бретт испытывал особое чувство к шестилетнему мальчику, видимо, потому, что Рэнделл был когда-то его другом.
– Посмотри-ка, Бретт! – воскликнула Дженни. Она наконец-то выскользнула из объятий Бретта и показала на вазу в центре гостиной. – Кто-то прислал нам цветы.
Бретт, улыбаясь, прочитал поздравительную карточку, приколотую к букету. Подрядчик, приводящий их дом в порядок, счел своим долгом прислать эти великолепные розы.
– Они потрудились на славу, Бретт. Посмотри, как чувствуется здесь дух Гэмптон-Хауса! Это же самое настоящее «Дупло дуба», перенесенное в Новый Орлеан!
– Похоже, – пробормотал Бретт. – Правда, когда я выбирал этот дом и отвоевывал его у бедной старушки, я и не подозревал, чем меня так привлекают эти стены. Лишь позже я понял, что меня зовет все та же память моего сердца, и именно она соединяет меня с этим домом.
– У тебя был шанс понять это и раньше.
– То есть?
– А ты вспомни свою книгу. Сэз построил дом в Новом Орлеане. Дом для Анны. Он же собирался жить в нем после свадьбы.
Бретт ласково улыбнулся в ответ:
– Джен, нам всем было бы лучше, если бы мы наконец-то отвлеклись от прошлого. Жить настоящим! – Он улыбнулся и добавил: – Так, значит, по-твоему, я заплатил за этот дом дважды? Послушай, третий раз разорит меня окончательно!
– Такого популярного автора, как ты? Не беспокойся, я думаю, что еще и останется.
Бретт протянул Дженни открытку, доставленную вместе с розами.
– Посмотри, что там написано.
