вы действительно нуждаетесь в услугах дизайнера.
Да, она и в самом деле не так уж глупа.
— Мне не нужен дизайнер, — призналась я. — Вы правы, я позвала вас, чтобы поговорить о Брэндоне. Я прошу прощения за то, что заманила вас сюда хитростью.
Келси посмотрела на меня так, будто мои слова были для нее откровением.
— Может быть, вам стоит попытаться испытать вашу методику на Питере Огдене? — предложила она. — Он совсем не умеет общаться с женщинами. Раз вы ходите с ним к одному зубному врачу, вам будет проще найти повод для разговора.
Все-таки я переоценила ее умственные способности, раз она не догадалась, что про Питера Огдена я тоже все придумала. Но какое это имело значение, если моя очередная попытка завербовать Брэндона Брока в ряды моих пациентов провалилась?
9
Однако я не оставила своих попыток. Я отправила Броку экземпляр моей книги, ее аудиоверсию и письмо, в котором описала, как моя программа может изменить его жизнь. Ответного письма со словами «Вы наняты на работу» я не получила, но моя посылка не вернулась ко мне запечатанной.
Однажды вечером я говорила по телефону с Гейл. Она только что пережила очередную трагедию — наелась креветок, понадеявшись, что у нее больше нет аллергии на них, но ее надежды не оправдались. Впрочем, теперь благодаря таблеткам, которые она принимала, воспаление почти прошло.
— По-моему, тебе нужно было прощупать почву, прежде чем что-либо предпринимать, — сказала она, когда я рассказала ей о своих подвигах. — Я, например, перед тем как начать снимать фильм, всегда тщательно исследую предмет.
— Надеюсь, ты не предлагаешь мне стать специалистом по кашам, которые производит «Файнфудз»?
— Нет, я не это имела в виду. Чтобы изучить предмет, о котором пойдет речь в моем фильме, я знакомлюсь с людьми, стараюсь сблизиться с ними…
— Но я попыталась сблизиться с девушкой Брока.
— Попытайся найти общий язык еще с кем-нибудь. Например, с его секретаршей.
— С Наоми? До нее достучаться так же сложно, как и до ее начальника.
— Может быть, в нерабочей обстановке она ведет себя иначе.
— Возможно, но, честно говоря, все эти интриги мне надоели. Я не умею притворяться. Хватит с меня.
— А тебя никто и не просит притворяться. Подойди к этой задаче как профессионал. Позвони ей и пригласи ее на обед. Объясни, кто ты и чего ты от нее хочешь. Сделай ударение на том, что тебе хотелось бы встретиться с Броком и ты понимаешь, какое она имеет на него влияние. Пусть она ощутит, какая у нее важная роль. Этой женщине наверняка будет приятно, что кто-то уделяет ей такое внимание.
Мне понравилась идея Гейл, но слушать ее было сложно. До меня доносились крики ее детей, которые носились по квартире, перекидывались какими-то предметами и с грохотом роняли их на пол.
— Что у тебя там происходит? — спросила я.
— Все в порядке. У нас это обычное дело. Просто я сегодня с ними одна.
— Почему?
— У нас с Джимом уговор. Когда я уезжаю по работе, он смотрит за детьми. А когда Джим ищет работу, я сижу с ними.
— О какой работе может идти речь в такое время? На часах было пол-одиннадцатого.
— Ни о какой. Он сейчас играет в покер или еще где-нибудь деньги тратит. Это тяжелый случай, Линн. Ты же знаешь.
Я прекрасно знала это, но спрашивать у Гейл, почему она не бросает Джима, было бессмысленно. Я и так знала ответ. Как я говорила, Гейл была королевой драмы. Всякий раз, вытаскивая своего мужа из очередной передряги, она ощущала приток адреналина в крови. Ей нравилось приходить ему на помощь. Она верно сказала про Джима, что это тяжелый случай, но ее случай был не легче. Меня всегда удивляло, как Гейл удавалось так хорошо справляться со своей работой, когда ее личная жизнь не ладилась.
Впрочем, то же самое можно было сказать и о Пенни, и о Саре, и об Изабелле. И обо мне, кстати, тоже, хотя до недавнего времени я и предположить не могла, что когда-нибудь моя личная жизнь перестанет быть такой безоблачной. Я считала, что мы с Кипом — идеальная пара. Как мне казалось, этот брак полностью соответствовал моим потребностям. О такой жизни мои родители даже и не мечтали.
Но теперь я сама не знала, какие у меня потребности. Да и вообще ни о чем, касавшемся моего прошлого, не могла судить с уверенностью…
На следующее утро я позвонила Наоми, секретарше Брока. Она узнала меня.
— Мы получили вашу посылку, — гнусаво проговорила она.
Чтобы ее передразнить, достаточно было просто зажать нос, но я, разумеется, сдержалась.
— Мистер Брок нашел минутку, чтобы ознакомиться с ее содержимым? — с надеждой спросила я.
— По крайней мере, я при этом не присутствовала.
— Он даже не прослушал кассету? Думаю, он мог бы ее прослушать во время одного из авиаперелетов. Это очень занимательно — по крайней мере, интереснее фильмов, которые крутят в самолетах.
— Мистер Брок летает на фирменном самолете компании «Файнфудз», — сказала Наоми. — И там не крутят фильмов, потому что самолет используется для деловых перелетов, а не для развлечения.
С чувством юмора у нее было даже хуже, чем у меня.
— Позвольте мне задать вам один вопрос, — решилась я. — А вы сами случайно не ознакомились с моей книгой?
— Я?
— Да, вы.
Очевидно, Гейл была права: наверное, ее мнением редко интересовались.
— Я просмотрела ее, прежде чем положить конверт на стол к мистеру Броку, — осторожно сказала она.
— И что вы об этом думаете?
Молчание.
— Вы когда-нибудь сталкивались с такими проблемами? Вас заинтересовала методика доктора Ви-ман?
— Честно говоря, у меня возникло ощущение дежа вю, когда…
— Когда, Наоми? Можно назвать вас по имени?
— Да, конечно.
— Так когда же у вас возникло такое чувство?
— Когда я прочитала о женщине, которая жаловалась на своего начальника. Он никогда не спрашивал ее, может ли она задержаться на работе допоздна, а просто ставил ее перед фактом, что ей придется остаться.
— С вами случалось что-нибудь подобное?
Наоми замялась:
— Не поймите меня превратно, доктор Виман. Мистер Брок очень, очень хорошо со мной обращается, и я не хотела бы выставлять его в дурном свете…
— Но все-таки?
— Видите ли… — Она снова замолчала, но потом наконец решилась: — Он запросто может вывалить охапку кассет мне на стол как раз в тот момент, когда я собираюсь домой, и сказать: «Это надо расшифровать и подготовить мне на подпись к девяти утра». Он никогда не скажет: «Мне неловко просить вас об этом» или «Надеюсь, это не нарушит ваши планы». Он считает, что это само собой разумеется, доктор Виман. Будто я не живой человек, а предмет интерьера — без души, без сердца!
Вот, оказывается, какие чувства она подавляла в себе.
— Временами, — продолжала Наоми, распаляясь все больше и больше, — мне хочется встать и сказать ему в лицо: «Я тоже человек!» Но я этого не делаю. Мистер Брок — мой работодатель, и я оканчивала школу секретарей-референтов не для того, чтобы он выбросил меня на улицу.
— Нет, конечно. Но вы могли бы выразить свое недовольство в мягкой форме. А главное — можно
