как с тобой поступили, это вполне естественно.
– Может, и так. Но в последнее время я все чаще думаю о другом.
– О чем же?
Он приблизил лицо к ее лицу, вдохнув восхитительный аромат ее кожи. И сразу ослабел от прилива желания. Неужели она не догадывается, что отвлекает его от мысли о мести? О том, что он мечтал привести ее в свое логово, раздеть при свете свечей и любить всеми доступными для смертного способами.
– Скажи наконец, какие мысли отвлекают тебя от мыслей о мести? – не унималась Хлоя.
Он сжал челюсти. Она бросила ему вызов, что еще сильнее разожгло его страсть. Очень медленно, не сводя с нее горящих глаз, он стал стягивать перчатки. Затем положил ладони ей на затылок и привлек к себе.
Его губы коснулись ее губ, язык проник ей в рот, он обхватил ее за талию. Хлоя издала стон, такой тихий, что он едва не зарыдал – так ему хотелось обладать ею.
– Мысли о тебе… – Это признание вырвалось из самой глубины его души. – Я думаю лишь о том, чтобы прикасаться к тебе тысячью разных способов и…
Она закрыла ему рот поцелуем. Доминику показалось, будто мир перевернулся. Рука его скользнула ей на живот, на грудь. Ее тело обмякло, стало податливым. А ее поцелуй – требовательным. Покоренный отвагой Хлои, Доминик передал инициативу ей в руки.
Податливая. Или соблазняющая. Не всели равно, в каком именно качестве он получит свою барышню. Если все-таки получит. Дыхание его участилось, он сжал ладонью ее грудь. Он для нее источник наслаждения. Она воспламеняет его. Ее пышное тело манит, взывая к самым примитивным и опасным инстинктам.
Он коснулся ее соска и был вознагражден нежным вздохом. Сжал ладонью вторую грудь, наслаждаясь ее сладостной тяжестью, ощущением тонкого шелка платья – единственной преграды.
– Вот об этом, – сказал он срывающимся голосом, – об этом я думаю, сидя в темноте. О тебе.
– Ну не все же время?
– Почти все.
Его руки скользили по ее шелковистой коже. Он представил себе, как ее теплое тело станет горячими ножнами для его жезла страсти.
Сладостная пытка. Как же они подходят друг другу. Его возбужденная плоть ткнулась в нежный холмик меж ее ног, суливший блаженство. Ее юбка зацепилась за выступ засохшего цемента. Она отцепила юбку, посмотрела ему в глаза. И замерла. Губы ее были влажны и блестели в полумраке. Должно быть, по его глазам она догадалась, как сильно он нуждается в ней. Он и не пытался это скрывать. Пыл желания обжигал его. Вдруг он заметил, что дрожь пробежала по ее телу. Неужели она обиделась? Или испугалась? Почувствовала, что он очень близок к тому, чтобы разорвать на ней платье?
Она улыбнулась, и пытка неизвестностью закончилась. Доминик вздохнул с облегчением. Хлоя облизнула припухшие губы.
– Ну не можешь же ты постоянно думать обо мне. Чем еще ты занимаешься здесь, в подземелье?
– Иногда читаю, – ответил он. – Или упражняюсь в фехтовании. Мой дядя когда-то преподавал технику Анджело в Венеции. Он научил меня всему.
Хлоя вгляделась в сумрачный коридор, убегавший вдаль.
– Куда ведет этот коридор?
Доминик заколебался. Может, сейчас он и держит Хлою в объятиях и она в его власти, но ее нескольких слов будет достаточно, чтобы погубить его. Впрочем, он ей уже полностью доверился, так не все ли равно, будет она знать больше или меньше?
– Этот тоннель ведет к заброшенной мельнице на околице деревни. Вернее, к целой сети тоннелей, которыми контрабандисты в свое время изрыли весь склон за поместьем. Контрабандисты сплавляли по ручью, на котором стоит мельница, свой товар к морю. А мне этот ручей служит ванной, хотя и холодноватой, но вполне сносной. Я выхожу туда в полночь.
– И никто тебя ни разу не видел?
Он поморщился:
– Ни разу, до того памятного вечера, когда мне пришлось укрыться от преследования в твоей гардеробной. Я знал, что рискованно расхаживать по лесу, но уж очень мне захотелось побродить на свободе.
– Как долго ты сможешь скрываться в подземелье собственного дома?
– Сколько угодно. Если ты сохранишь мою тайну.
– Но сэр Эдгар – твой родственник, он образованный человек и профессиональный военный. Почему бы тебе не обратиться к нему за помощью? Или сэр Эдгар из тех зануд, которые считают, что все должно быть по закону? У него должны быть связи, влиятельные друзья…
По презрению, отразившемуся во взгляде Доминика, Хлоя все поняла.
– Так это он?! – воскликнула она не веря своим ушам. – Твой родной дядя? Не может быть. Как ты можешь его подозревать в подобной подлости?
– Я не подозреваю. Я знаю.
– Откуда?
Доминику не хотелось отравлять те немногие мгновения, которые он мог провести наедине с ней.
– Я доверился тебе, Хлоя. Так доверься и ты мне. Я узнал голос убийцы, который ударил меня кинжалом. И хотя лицо его было скрыто маской, его голос я не мог спутать ни с каким другим.
– Поскольку Сэмюел уже мертв, то все твое состояние переходит к сэру Эдгару, – едва слышно произнесла Хлоя.
– Именно.
– А Брэндон… О Боже! Доминик, значит, он повинен и в смерти моего брата?!
– Ну же, Хлоя. Время ли сейчас вести беседы! Впрочем, ты права. Полагаю, мой дядя, сэр Эдгар, организовал убийство Сэмюела и Брэндона потому, что они стали свидетелями его тайных связей с французами, которым он продавал военные тайны. А теперь позволь, я покажу тебе мои покои.
– Твой дядя, – прошептала Хлоя. – Уму непостижимо.
Он смахнул паутину с ее волос, взял ее за руку, ободряюще сжал пальцы. Она стояла так тихо, что ему стало не по себе. Конечно, он пощадил бы ее и не стал открывать всей правды, будь это возможно. Доминик вспомнил, как сам был потрясен и обескуражен, узнав о предательстве дяди.
– Боже правый, – прошептала Хлоя после долгого молчания.
– Ты что-то вспомнила?
– Ведь меня отправили в Чизлбери на перевоспитание. Вряд ли братья представляли себе, чем я буду здесь заниматься.
Доминик расхохотался:
– Полагаешь, твой визит нельзя считать визитом вежливости?
– Барышня не должна наносить визиты вежливости джентльмену, тем более на ночь глядя, – заметила Хлоя. – Знай, моя сестра Эмма… – Хлоя осеклась – что-то мохнатое потерлось о ее ногу. – Это крыса? – спросила Хлоя невозмутимо.
– Это мой пес. Манеры у него, как и у хозяина, оставляют желать лучшего.
– Пес? Он здесь, с тобой, в подземелье?
– Тут все решено было за меня. Аресу, видно, не понравилось общество, в котором ему пришлось вращаться наверху. Что неудивительно, учитывая, что сэр Эдгар заклеймил его как опасное животное и приказал пристрелить.
Хлоя опасливо покосилась на массивного, мускулистого пса.
– Он и в самом деле опасен?
Доминик ухмыльнулся.
– В случае необходимости – очень даже. В данный же момент, полагаю, мы можем считать его дуэньей.
– Дуэньей? По-моему, он больше похож на шеф-повара. Смотрит на меня так, будто собрался съесть на обед.
– Ну, в этом его трудно винить. Мы с ним не видели такого аппетитного создания, как ты, уже много недель.
– Что за глупости, Стрэтфилд.
– Что ты делаешь здесь, в этом доме? – спросил он, вдруг посерьезнев. – Я-то думал, что ты достаточно напугана, что вовек не переступишь этого порога. А также достаточно умна, чтобы внять моим предостережениям.
– Ты предостерегал меня от прогулок по лесу.
– Теперь, надеюсь, ты поняла, что мой дядя Эдгар – хладнокровный убийца.
Хлоя покачала головой:
– Должна признаться, что это не укладывается у меня в голове. Как только тебе удалось остаться в живых? Как ты ухитрился организовать собственные похороны без посторонней помощи?
– Есть у меня один верный друг. К счастью, он без предупреждения заехал ко мне как раз накануне нападения на меня. Надеюсь, вскоре мне представится возможность познакомить тебя с ним.
Вдруг где-то наверху, над их головами, зазвенел колокольчик. Доминик в тревоге поднял глаза к потолку.
– Боже правый, это что еще такое?
– Это моя тетя Гвендолин, – ответила Хлоя после долгой паузы. – Она пытается изгнать одного хулиганистого призрака.
Доминик ухмыльнулся:
– Что плохого я ей сделал?
– Тетя убеждена, что ты собираешься соблазнить во сне мою кузину Памелу.
– Какую кузину?
– Перестань ухмыляться, демон в человечьем обличье! После того, что ты сотворил со мной прошлой ночью, я и сама подумываю, не устроить ли тебе вечное упокоение.
Он издал тихий смешок и повел ее снова вверх по ступеням, обратно в коридор, который тянулся внутри стены.
– Ну, если бы ты действительно спала, то не знала бы о том, что произошло – если вообще что-то произошло. Может, тебе попросту приснился сон, а, Хлоя?
– Точнее, ночной кошмар?
Доминик откашлялся. Интересно, как далеко она позволила бы ему зайти? И тут же порадовался, что в полумраке тоннеля невозможно увидеть блеск его глаз. Он так страстно желал эту барышню, что ему стало не по себе.
– Что ж, мы были близки с тобой?
– Ты был близок со мной – ты демон, инкуб.
– А ты, бедная невинная дева, спала и не сопротивлялась.
– Именно так. И не смей меня больше расспрашивать о подробностях.
Он тут же опомнился и поднял глаза, когда сверху донесся звук колокольчика.
– Сэр Эдгар в курсе предприятия, затеянного твоей тетенькой?
– Надеюсь, нет.
– Надо немедленно прекратить эти колокольные звоны, и как можно скорее. Насколько мне известно, дядя ни разу в жизни не обидел женщины, но не будем искушать судьбу и проверять, насколько далеко он готов зайти.
Хлоя же думала о том, что она, должно быть, совсем
