незваным гостем и посмотреть на его реакцию. – Эйдриан обернулся через плечо, тихо свистнул, и его жеребец послушно перешел в густую тень мельницы. – Должно быть, интересный был вечер, если ты пожертвовал нашим свиданием, – добавил он.
Последовало молчание. Их дружба возникла и окрепла в той же Прусской военной академии, где оба познакомились с Хитом Боскаслом. Пути Эйдриана и Доминика совсем недавно снова сошлись после долгой разлуки. Эйдриан, отвергнутый гордым и озлобленным отцом, полагавшим, что сын явился на свет в результате любовной связи его молодой жены на стороне, последние восемь лет провел в добровольном изгнании. Только три месяца назад он вернулся в Англию по просьбе своего отца. Эйдриан был не дурак, и перспектива получить наследство казалась ему привлекательной.
Повеса, смутьян, наемник, циник, он был заметной фигурой лондонского света, единственным человеком, которому Доминик доверял.
Доминик опустил пистолет.
– По правде говоря, я забыл, что у нас с тобой назначена встреча.
– Что ж, не велика беда, – заметил Эйдриан. – Знай я, что ты следишь за Эдгаром, посоветовал бы тебе не приходить. Вдруг ты упустил бы какую-нибудь важную информацию? Ведь это не прежние деньки, когда мы с тобой постоянно ссорились из-за каждой встречной юбки.
– Ты так думаешь?
Эйдриан прищурился:
– Ты что, был с женщиной? Ну как можно так рисковать? Я понимаю, искушение велико – после месяца в изоляции, без секса, в этой душной дыре. Надеюсь, дама ничего не знает?
– Она знает все.
– Какой же ты дурак! – не веря своим ушам воскликнул Эйдриан. – Что ж, надеюсь, от этой особы можно будет откупиться или услать ее по крайней мере до той поры, когда наше дело будет завершено. Кто она, скажи на милость? Одна из твоих горничных?
– Леди Хлоя Боскасл. – Доминик закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Его рубашка еще хранила ее неповторимый запах. Все тела трепетало при воспоминании о том, как он ее обнимал. Долго копившаяся страсть выплеснулась наружу.
– Боскасл? Не родственница ли она Хиту Боскаслу?
– Думаю, да.
Эйдриан, ошеломленный и восхищенный, рассмеялся, сверкая белыми зубами.
– Насколько мне известно, тебе единственному удалось соблазнить эту восхитительную красу Лондона, причем в то время когда все считали тебя мертвецом.
– Это не входило в изначальный план, все получилось случайно.
Эйдриан вдруг посерьезнел.
– Перед ней действительно трудно устоять?
Доминик потер подбородок, заросший щетиной.
– Не то слово. Ведь я не мог ухаживать за леди, как подобает, будучи трупом, как ты мне тактично напомнил.
– Полагаю, ты изыскал новый способ ухаживания.
– Барышня стоит любых усилий.
– Позволь мне активней участвовать в этой истории с Эдгаром.
– Ты и так достаточно сделал, – медленно проговорил Доминик, глядя на ручей, залитый лунным сиянием. – Без твоей помощи мне бы не выжить.
– Я бы с большим удовольствием голыми руками вырвал у него из груди сердце, только позволь мне.
Еще когда они были юнцами, Эйдриан отличался замашками изгоя и бунтаря, чего нельзя было сказать о Доминике, который держался в рамках традиции, предписанной английскому лорду. Когда отец отрекся от Эйдриана, он долго скитался по Индии, служил наемником в самых дальних колониях. Эйдриан не колеблясь прирезал бы сэра Эдгара, только позволь ему.
– Будет и на твоей улице праздник, – произнес Доминик.
– Лучше раньше, чем позже, – отозвался Эйдриан. – Смотреть противно. Ты влачишь жалкое существование, в то время как сэр Эдгар наслаждается плодами своих злодеяний.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Доминика. Все та же сумрачность, напряженность, решимость. Эйдриан на его месте поступил бы так же, оба это понимали.
– Полагаю, ничего нового о сэре Эдгаре ты не узнал?
– Узнал, но очень мало. По милости Веллингтона его обошли повышением после битвы при Ла-Корунь. Он довольно резко высказался в связи с этим в присутствии не того человека. Похоже, в Ост-Индскую компанию он перебежал потому, что высший офицерский состав его не жаловал. К тому же можно сколотить неплохое состояние на одних призовых деньгах, если покинуть регулярную армию. Но он не мог действовать в одиночку. Учитывая, что торговал «горячей» информацией.
– Это понятно. Но кто, кто мог ему помогать?
– Представления не имею, но знаю, что многим не терпится это выяснить. Я постараюсь сделать все возможное, прежде чем пойду встречаться с отцом, хотя связи в Лондоне у меня не бог весть какие. Не все встречают наемников из колоний с распростертыми объятиями. А пока наслаждайся обществом своей дамы сердца, но будь очень осторожен. Надеюсь, она действительно заслуживает доверия.
Доминик тихонько засмеялся:
– У меня нет выбора.
Эйдриан разочарованно улыбнулся:
– Ее никак нельзя услать отсюда на месяц-другой?
– Я не стал бы этого делать, даже если бы мог.
Хлоя понятия не имела, расшевелила Доминика нелепая церемония в спальне, осуществленная тетей Гвендолин, или спугнула. Не знала она также, был ли таинственный всадник, замеченный теткой в лесочке, Домиником, и очень в этом сомневалась.
Зачем Доминику рисковать, разъезжая верхом по окрестностям, когда он не жалеет усилий на то, чтобы убедить свет в том, что он и в самом деле мертв? Если, конечно, ночная верховая прогулка не была частью хитроумного плана, имеющего целью вывести на чистую воду сэра Эдгара. Вот только Хлоя сомневалась, что сэр Эдгар, профессиональный вояка, способен поверить в такие театральные эффекты, как явление призрачного всадника.
Но если таинственный всадник в лесочке не был Домиником, то кем же он был? Конечно же, не Девон. И не Джастин, которого тетя Гвендолин обязательно бы узнала. Друг, решивший навестить Доминика? Посторонний, проезжавший по деревне по своим собственным делам? Хлоя места себе не находила из-за того, что никак не могла связаться с Домиником и сообщить ему о неизвестном всаднике.
Он словно и в самом деле принадлежал загробному миру. Час проходил за часом, вестей от него не было, и Хлоя опасалась, что никогда больше его не увидит.
Доминик не шел у нее из головы. Она думала о нем в церкви, во время грозной проповеди преподобного, которая потрясла верующих Чизлбери. Валяясь на кровати и пытаясь при свете свечи разобрать шифр Брэндо-на. В заросшем розовом саду, где она гуляла часами, надеясь, что ее милый призрак хотя бы подаст знак, что он жив-здоров.
Хлою одолевала тревога. Не попал ли он в беду, не лежит ли беспомощный в одном из этих мрачных тоннелей, не в силах связаться с ней.
Велико было искушение послать весточку Хиту, попросить брата о помощи. Но она обещала Доминику держать язык за зубами.
Для него, разуверившегося в людях, очередное предательство станет последней каплей, переполнившей чашу. Теплившаяся в его душе нежность иссякнет. Приверженность законам чести едва ли не все, что у него осталось. Эта добродетель, разумеется, обоюдоострая, однако Хлоя испытывала к ней смешанное чувство уважения и досады.
Хлоя все ждала его, ждала. Просыпалась посреди ночи от смутного беспокойства, сжигаемая неудовлетворенным желанием. И не в силах заснуть, шла к окну посмотреть на затянутый туманом лесок в надежде, что он ей подаст знак.
Раз или два, перед самым рассветом, высунувшись в окно, Хлоя размахивала своей рубашкой. Никакой реакции.
Через четыре дня этот маневр сработал, привлек внимание, но, увы, не того мужчины. Лорд Сент-Джон зашел навестить ее в то время, когда она выгуливала Ареса в яблоневом саду.
– Убери собаку, Хлоя, – заговорил Джастин, приблизившись к ней сзади.
Он был в белой рубашке и нанковых панталонах, в плаще. Сапоги забрызганы грязью.
– Мне не до романтики, когда я думаю о том, что эта зверюга сейчас вцепится мне в задницу.
Хлоя рассмеялась, притянув собаку ближе к себе. Она и забыла, как по-мальчишески непосредственно умел держаться Джастин, что выгодно отличало его от лондонских юношей, которые старались произвести на нее впечатление, щеголяя родословной и модными нарядами.
– Меня он ни разу не укусил за задницу, к твоему сведению.
– Значит, этот пес просто глуп, – сострил Джастин, блестя глазами. – Будь я твоей собакой, я бы…
Он шагнул к Хлое. Взгляды их встретились, и Хлоя поняла, что он собирается ее поцеловать. Эта перспектива ее ничуть не шокировала – никто не мог их увидеть в обнесенном высокой стеной саду. Но Арес внезапно сделал стойку и зарычал.
Джастин издал вопль притворного ужаса, отскочил и спрятался за корявый ствол старой яблони.
– А он не к заднице примеривался, а к совсем другой части тела, самой драгоценной.
Хлоя закусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Как ты думаешь, удастся мне ввести в моду четвероногих дуэний?
– А ты не привяжешь свою четвероногую дуэнью, чтобы с тобой можно было поговорить, не опасаясь кастрации? – вопросом на вопрос ответил Джастин.
– Потише, тебя может услышать тетя!
Джастин ухмыльнулся:
– Это она меня послала в сад найти тебя.
Хлоя в изумлении покосилась на дом:
– Неужели?
– Мои родители приглашают твоих дядю с тетей, Памелу и тебя отужинать у нас сегодня вечером. Надеюсь, ты примешь приглашение. – Он поднес ее пальцы к губам. – Прошу тебя, Хлоя, соглашайся. Иначе я утоплюсь в ручье.
Хлоя вдруг поняла, что ей хочется остаться одной. Что же с ней происходит? Совсем недавно ей казалось, что Джастин очень мил. А сейчас она невольно сравнивает его со своим мрачным возлюбленным, который олицетворяет все, чему барышне
