упрямства.
– Да уж вижу.
Она бросила на него настороженный взгляд.
– Вы что, смеетесь надо мной? – Ее подбородок взлетел кверху – он уже стал привыкать к этой ее манере, и, более того, она начинала ему нравиться.
– Смеетесь? – повторила она, прежняя живость отчасти вернулась к ней.
– Сейчас – нет. А потом – может быть.
Молча они подошли к чалому. При взгляде на лошадь Кэтлин круто повернулась к Уэйду.
– Звездочка…
– Не волнуйтесь, мы ее найдем. Или она сама вернется домой.
– Она может найти дорогу домой, даже заблудившись?
– Заблудились вы, а не она. – Он слегка усмехнулся. – И в конце концов любой может отыскать дорогу домой, – сказал он уверенно. – Не сразу, но отыщет. Даже заблудившись.
Лицо Кэтлин немного порозовело. У нее появилась странная мысль, что Уэйд имеет в виду что-то иное, не Звездочку. Кэтлин посмотрела на Уэйда. На лице его не было ни злости, ни насмешки, но на нем появилось какое-то иное выражение, непонятное для нее.
Обычно жесткие черты лица Уэйда смягчились. Глаза смотрели на нее вполне дружелюбно, чего она раньше не замечала, и внезапно ее чувства пришли в смятение.
Ее кинуло в жар, потом в холод. Сердце забилось толчками. Ей захотелось отпрянуть от Уэйда – и, Господи Боже, одновременно прижаться к нему и ощутить, как эти сильные руки обнимают ее…
«Перестань валять дурака», – мысленно приказала себе Кэтлин, но когда Уэйд без малейшего усилия поднял ее и усадил в седло, она вздрогнула. А когда он сел сзади и, обхватив ее руками, взялся за поводья, по всему телу ее разлился жар.
«Это виски, – сказала она себе в отчаянии. – Я была голодна, оно очень сильно на меня подействовало, вот и все».
Да, конечно же, это так. Она никогда больше не станет испытывать романтические чувства ни к одному мужчине. Впрочем, то, что Кэтлин чувствовала к Алеку Бэллентри, совсем не походило на то, что она испытывает сейчас.
Нет никакого сравнения между приятной грустью и нежностью, которые вызывал у нее Алек, и чувственным томлением, очень похожим на действие спиртного, которое охватывало ее, когда Уэйд был рядом.
А сейчас он был очень близко, ближе не бывает. Его тело прикасалось к ней, Кэтлин опиралась головой о его твердую, как скала, грудь, его мускулистый торс прижимался к ее спине, его бедра обхватили ее.
Казалось невероятным, как реагировало на это ее тело. Кэтлин почувствовала непонятную слабость, но, как ни странно, одновременно она испытывала удивительный душевный подъем.
Она не помнила, когда была так оживлена.
Кэтлин намеревалась внимательно смотреть на тропу, по которой они возвращались, чтобы запомнить дорогу, но так устала, так была выведена из равновесия ужасным зрелищем убитых людей, бешеной скачкой от преследователей и чудесным спасением, что оказалась не в состоянии сделать это.
Сама того не замечая, она прильнула к груди Уэйда, черпая покой в его силе. Это было отнюдь не неприятно, более того – от этого растерянность ее уменьшилась, и она чувствовала себя в полной безопасности.
Прежде чем Кэтлин поняла это, они уже подъехали к ранчо «Синяя даль», и Маркиз приветствовал их громким лаем.
Ковбоев видно не было.
Разве они не должны быть здесь и клеймить телят?
Повернувшись к Уэйду, она хотела было спросить его об этом, но он опередил ее.
– Они поехали вас искать. Когда вы не вернулись из Кугуара, я послал их на поиски. Как только вы окажетесь дома, я съезжу за ними.
Уэйд помог Кэтлин спешиться; она молчала. К удивлению девушки, руки его остались на ее талии, когда он ссадил ее на землю, и держали так крепко, словно ему не хотелось ее отпускать. Смешно, подумала она. И вдруг ей тоже не захотелось, чтобы он ее отпускал. Кэтлин подняла голову и посмотрела в его слегка прищуренные глаза.
– Сегодня я причинила вам много беспокойства.
– Это верно. Как и собирались.
Кэтлин прикусила губу. Она вспомнила пикник с Джейком, как старалась бороться с Уэйдом – весь план в деталях. Но в ее намерения не входило заблудиться и наткнуться на убийц, равно как и вынудить Уэйда и остальных бросить работу и отправиться на поиски.
Конечно, все закончилось на редкость удачно. Никакого вреда ей не причинили, и работу на ранчо она прекратила так надолго, как ей и не мечталось. Так почему же она не чувствует себя удовлетворенной?
Кэтлин сглотнула комок, неожиданно застрявший в горле.
– Я должна поблагодарить вас за то, что вы нашли меня вовремя.
– Вам просто повезло. – Он пожал плечами. – И благодарности никакой не нужно.
– Но если бы вы не появились именно в тот момент… Кэтлин передернула плечами, представив себе, что с ней могло произойти, если бы не Уэйд.
– Не стоит об этом думать.
Уэйд ощутил, что она слегка дрожит, и, прежде чем успел понять, что делает, одной рукой обвил ее стан. Это было его первой ошибкой. Она казалась такой хрупкой, такой беззащитной в его объятиях. И глаза ее раскрылись так широко! Проклятие, никогда в жизни он не видел таких красивых глаз! На пыльном дворе, рядом с Маркизом, который носился вокруг них, она казалась похожей на ангела, немного испуганного, но храброго и красивого.
Отпусти ее. Сию же минуту!
Но чудесные зеленые глаза словно заворожили его. Он не мог убрать руку, не мог устоять перед их притяжением.
Кэтлин понимала, что ей следует отстраниться, но никак не могла заставить себя разрушить чары, которые их обоих унесли прочь от реальности. Она совершенно не сознавала, что сейчас душный безветренный вечер, что иссиня-черные волосы Уэйда падают на воротник его рубашки, на его красивом подбородке отросла щетина, только чувствовала, что мужское напряжение в нем достигло предела, а ее собственная кровь мчалась по жилам с бешеной скоростью. Губы Кэтлин раскрылись.
– Черт побери, принцесса, – пробормотал Уэйд, а потом его руки обвились вокруг, притянули ее ближе, и, влекомый непреодолимой силой, он наклонился и поцеловал ее.
Ах, как она жаждала этого поцелуя!
То была первая мысль, сверкнувшая у нее в голове, – и последняя. После этого места для мыслей не осталось. Едва его губы прикоснулись к ней, как она вообще разучилась думать.
Это был пламенный, удивительный, пугающий поцелуй. Пугающий потому, что он оказался таким восхитительным. Слишком восхитительным! Губы его были жесткими и сладкими, требующими и одаряющими. Казалось, он наслаждается ею как самым соблазнительным яством в мире, ошеломляя ее пылом и силой своей страсти и головокружительной нежностью, которая была жарче, чем ослепительное солнце.
Уэйд прервал поцелуй слишком скоро и отпрянул от Кэтлин. Он хмурится, огорченно заметила Кэтлин. Сердце у нее сильно билось, и она колебалась – нужно ли ей тоже нахмуриться или попробовать самой поцеловать его.
Она смущенно покачала головой.
– Этого, – сказал он твердым голосом, странно низким и хриплым, – делать никак не нужно было.
И, не говоря больше ни слова, повернулся, вскочил на чалого и ускакал, ни разу не обернувшись.
Глава 11
Из-за двери донесся голос Франчески, напомнив Кэтлин о неизбежности судьбы.
– Сеньор Уэйд хотел, чтобы я узнала у вас, пойдете ли вы на ужин к сеньорите Портер или нет.
