свою долю и уехать в какой-то большой город? – Он отшвырнул вырванные травинки и посмотрел ей в глаза. – Почему бы вам не остаться здесь, на ранчо «Синяя даль»? Привезите сюда Бекки, как я уже предлагал вам. Детям здесь хорошо, ничего лучшего вы просто не найдете. Вашей сестричке совершенно не нужна какая-то необыкновенная школа, если вас беспокоит именно это. Луанн – чертовски хорошая учительница, а в Хоупе теперь есть библиотека…
Он осекся, потому что она вдруг побледнела. Неужели из-за того, что он упомянул Луанн? Или потому, что сказал, как хорошо детям на ранчо «Синяя даль»?
Кэтлин резко встала. Уэйд поднялся с земли одним прыжком и схватил ее за руки, когда она хотела отойти.
– Постойте. Объясните, что я такого сказал? Почему вы так… – он подыскивал правильное слово, – так вдруг вскинулись? – проговорил он наконец.
– Может быть, вам и вашим братьям и было хорошо здесь в детстве, но мой родной отец не хотел, чтобы я здесь жила.
– Еще как хотел! – Уэйд смотрел на нее с недоумением. Он оставил вам сорок процентов лучшего имения в наших краях и составил завещание таким образом, чтобы вам пришлось побыть здесь и попытаться прижиться на ранчо. Если это не говорит о том, что он хотел, чтобы вы здесь жили, я уж не знаю, о чем это говорит.
– Он никогда не хотел, чтобы я здесь жила, пока росла! Наверное, с него было достаточно вас и ваших братьев, вот он и не думал обо мне. Я писала ему, а он ни разу мне не ответил – ни разу!
Она с отвращением почувствовала, что голос у нее задрожал, но ничего не могла с этим поделать. Заговорив, она уже не могла остановиться.
– Мне страшно хотелось побывать на ранчо «Синяя даль», я мечтала об этом, молилась каждую ночь. Я даже просила его прислать мне свою фотографию, но…
Она замолчала, глядя на Уэйда. Вид у него был настолько ошеломленный, словно она сообщила ему нечто совершенно невероятное.
– Вы ему писали? – спросил он.
– Конечно. Несколько раз. В первый раз, когда мне было восемь лет, и потом… а что такое?
Он схватил ее за плечи.
– Он не получал от вас никаких писем, Кэтлин.
– Нет, получал. – Ее глаза сверкнули на солнце. – Моя мать сама дала мне точный адрес. Я выписывала каждую букву так старательно, четко и красиво, как только могла.
– Кэтлин! – Он слегка встряхнул ее. Его суровое лицо было напряжено. – Он никогда не получал от вас никаких писем!
Эти слова поразили ее. Голова у нее пошла кругом, и если бы Уэйд не держал ее так крепко, она пошатнулась бы.
– Я… не понимаю, – с трудом выговорила она.
– Скажу больше. – Он не сводил с нее своих сине-стальных глаз, голос его звучал резко. – Он вам писал. Я знаю, что писал. Я сам отвозил письма на почту.
– Вот как? Он действительно писал мне?.. – Она все еще не пришла в себя от потрясения. Как же это возможно, что Риз не получал ее писем, а она не получала писем от него? – Как же часто он мне писал?
Выражение лица Уэйда было угрюмым, как никогда.
– Перед вашим днем рождения, каждый год с тех пор, как вы уехали, пока вам не исполнилось двенадцать лет. И на Рождество. Он приглашал вас на ранчо «Синяя даль», Кэтлин, я знаю это наверняка, потому что он говорил мне, и Нику, и Клинту, что его маленькая дочка, может быть, приедет сюда погостить. А потом, поскольку ответов не было, – сказал он тихо, – перестал. Погрустнел. Он горевал о вас, Кэтлин, хотите верьте, хотите нет. Я все это видел и чувствовал себя беспомощным. – Он не сказал, что был поражен еще и тем, как сильно может ранить человека любовь.
– Это было чертовски обидно – понимать, что, как бы он ни любил меня, Ника и Клинта, мы не можем заполнить того пустого места, что было у него в сердце, – места, которое было отведено для вас.
Неужели на самом деле в сердце ее отца было место для нее? Неужели все-таки здесь было для нее место?
Внезапно Уэйд поднял руку и взял ее за подбородок.
– Я рассказал вам все это, потому что не хочу, чтобы вы прожили хотя бы один день с мыслью, что Риз не ждал вас и не любил. Это так далеко от истины, что было бы смешно, если бы не было так грустно.
Кэтлин пыталась осмыслить все, что сказал Уэйд. Она вспомнила о том времени, когда окончательно пришла к выводу, что отец отвернулся от нее. У нее были Джиллис и мать – когда они не путешествовали по Европе и не гостили у своих друзей в Ньюпорте. И конечно, у нее была Бекки. Но все равно крошечную частицу ее души, в самой глубине ее существа, терзала постоянная боль от того, что родной отец полностью вычеркнул ее из своей жизни.
Рассказ Уэйда полностью изменил все, что она думала о Ризе все эти годы, все, что чувствовала по отношению к ранчо «Синяя даль».
И вдруг она увидела условия завещания в совершенно новом свете.
– Интересно… как вы думаете, он знал… о Джиллисе – что мы с Бекки остались… – Она засомневалась, потом заставила себя выговорить вслух: – Без средств? Вы думаете, он поэтому завещал мне ранчо и настоял, чтобы я прожила здесь один год? Чтобы у меня… у нас… был дом?
– Наверняка. Я знаю, что он просил своего поверенного, прежде чем он оформит все документы, разузнать кое-что о том, что происходит на востоке. Я могу поговорить с Маккейном. И… – Уэйд вдруг запнулся, поняв еще одну вещь.
– Что такое?
– Когда Риз уже был при смерти, то попросил меня кое-что для него сделать. – Он глубоко вздохнул. – Он попросил меня помогать вам, заставил дать ему обещание.
Все внутри у него сжалось, когда он увидел, что на ее чудном лице вспыхнули мучительные чувства – боль, смешанная с радостью, и благодарность, благодарность за то, что отец не переставал любить ее. Внезапно Уэйд обнял Кэтлин и притянул к себе так близко, что услышал, как бьется у нее сердце.
– Стало быть, он знал, – проговорил Уэйд куда-то ей в волосы, – что у вас какие-то неприятности, хотя никогда не говорил мне об этом. Но он заручился моим обещанием. Чуть ли не последними его словами была просьба позаботиться о вас, когда его не станет.
Кэтлин закрыла глаза. Ее била дрожь. Она пыталась представить себе отца, чьи последние слова были о ней.
– Есть еще кое-что, что вам следует узнать. – Над ними мелькнула огромная тень орла, устремившегося к своему гнезду в горах, но Уэйд даже не взглянул вверх. – Я сдержу свое обещание. – Голос его звучал твердо и непоколебимо. – Что бы ни случилось, Кэтлин, вы всегда можете рассчитывать на меня. И на Ника, и на Клинта. Мы будем заботиться о вас, поддерживать, поможем справиться с любыми трудностями.
Но Кэтлин вдруг вспомнила иные обещания, которые дал ей другой человек. Перед ее мысленным взором возникло участливое лицо Алека Бэллентри. Но он ушел и бросил ее. Она высвободилась из объятий Уэйда и отступила.
– В этом не будет необходимости. Я сама в состоянии позаботиться о себе.
Уэйд уставился на нее.
– Вам ни к чему… дело в том…
– Мне приятно узнать, что Риз хотел, чтобы вы позаботились обо мне, что он любил меня. Это настолько радует, что я даже выразить вам не могу. – Голос Кэтлин слегка дрожал, и она постаралась овладеть собой. – Но после того, как погибли моя мать и Джиллис, я поняла, что рассчитывать на кого бы то ни было – плохая привычка.
Уэйд ощутил болезненный укол. Кто причинил ей зло? И как?
– Очень жаль, – мягко сказал он, – потому что вы связаны со мной моим обещанием.
Он улыбался, и от этой спокойной, уверенной улыбки ей захотелось броситься в его объятия, но она заставила себя сдержаться и повернулась к лошадям.
– Нам нужно ехать в город. Мое письмо… прошу вас. Он молча пошел следом за ней.
