– Конец первого раунда! – сказал он. – Схватка увлекательная, хотя оба противника сохранили свои позиции. Думаю, шевалье, в следующем раунде мы сможем увидеть пикантные удары!
– Да как ты смеешь? – воскликнула Мег в ярости. – Думаю, что из всех отвратительных людей…
– Нет, нет, моя дорогая, со мной не стоит начинать схватку. Я твой секундант! – засмеялся мистер Веструтер.
– Умоляю вас, кузина, пойдемте! – сказал шевалье. – Мы уже привлекаем внимание.
– Я готова вернуться в ложу, – сказала Китти.
– Шевалье, что вы за мямля, – разочарованно протянул мистер Веструтер. – Наша беседа сулит столько увлекательного! Давай, Мег, парируй замечание о «сиреневом платье».
Но это шутливое подзуживание не имело успеха. – Отведите меня обратно в ложу, – сказала Мег ледяным тоном. – Мы мешаем Китти принять участие в том, что, я думаю, является прекрасным увеселительным вечером. Сама возвращаюсь на Беркли-сквер через несколько минут, но не сомневаюсь, что миссис Скортон и вас отвезет туда, когда завершится маскарад, Китти.
Она сделала реверанс, полный достоинства, взяла мистера Веструтера под руку и пошла с ним прочь по коридору.
Шевалье был взволнован и стал сетовать на свою неосторожность – на то, что он снял маску. Китти его раздраженно оборвала, сказав, что это не имеет никакого значения, и в молчании они проследовали к ложе миссис Скортон.
Следующие полчаса были для Китти сплошным кошмаром. Ради приличия она вынуждена была протанцевать несколько туров, но маскарад быстро превращался в шумную толчею, и будто специально для того, чтобы сделать конец вечера особенно неприятным, в их ложу затесались два незнакомых человека, которые вульгарно флиртовали с сестрами Скортон. Их реплики встречались визгом радости, от них шутливо отбивались веерами, и единственный человек, кроме Китти, кто был недоволен этим вторжением, был мистер Мэлхэм. Он несколько раз уже сообщал Китти, что полон решимости призвать этого парня, в костюме испанца, к порядку, так как упомянутый тип в испанском костюме вел себя слишком свободно с мисс Сьюзанн Скортон. Китти лишь удивлялась, что мистер Мэлхэм до сих пор так не поступил. Она находилась в весьма раздраженном настроении; кузен увлек Оливию из ложи, миссис Скортон, раскрасневшаяся после нескольких бокалов, находила происходящее весьма забавным, а сама Китти начинала чувствовать утомление и страх перед приставаниями. Она извинилась и не стала вальсировать с Томом Скортоном, а когда все с шумом покинули ложу, она была рада побыть одна. Она села в кресло в глубине ложи, пытаясь успокоить взвинченные нервы, но кто-то тронул ее за плечо, перепугав окончательно. Весь вечер она боялась чего-то подобного – и сейчас громко вскрикнула и отпрянула от чьей-то руки. В это время над ухом у нее прозвучал мягкий и очень знакомый голос:
– Ну что ты, Китти! Не кричи! Это я!
– Фредди! – воскликнула она, оборачиваясь. – Как я рада! Но как вы узнали, что я здесь?
– Я случайно оказался на Беркли-сквер в тот момент, когда Мег выходила из дому, – ответил он. Она сказала, что домой вас должен был доставить молодой Скортон. Мне это совсем не понравилось, поэтому я нанял клячу до отеля «Ханс-Кресент». Я решил, что в состоянии сам доставить вас домой. В отеле сказали, что вы уехали. Потом я встретил старика Скортона – он был под мухой. Он сказал мне, куда вы направились, назвал даже номер ложи. И вот я здесь с единственной целью – доставить вас домой. Дело в том, Кит, что здесь вам не место!
– О, Фредди, вы правы! – сказала она, беря его руки в свои.
– Поверьте, я бы никогда не согласилась сюда приехать, если бы имела хоть малейшее представление о том, что здесь происходит на самом деле. Но что мне оставалось делать, когда все уже заранее было определено? Все так ужасно! Вы и половины не знаете! Как вы думаете, обидится миссис Скортон, если вы заберете меня домой? Скорее, скорее уйдем.
– Мне все равно, если она и обидится, – ответил он. – Незачем был вас сюда привозить. Положитесь на меня!
– О да, – вздохнула она с благодарностью. – Вы знаете, как поступать.
Когда вновь возвратилась миссис Скортон, она столкнулась уже не с легкомысленным шалопаем, а с почтенным Фредериком Станденом, который так умел смешать вежливость с высокомерием, что развязность, царящая в ложе, увяла. Фредди вежливо объяснил, что приехал для того, чтобы проводить мисс Чаринг домой. Один из незваных гостей, вошедший в ложу следом за Элизой, отпустивший очередную остроту и обнаруживший, что некто окидывает его взглядом с головы до ног сквозь лорнет, запнулся и забормотал извинения.
Взгляд, которому стекло придавало преувеличенную надменность, изничтожил его.
– Вот так-то, – сказал мистер Станден, опуская лорнет. – Идемте, Кит! К вашим услугам, мэм!
Он позволил обрученной с ним девушке произнести несколько слов благодарности, которые очень пришлись по вкусу притихшей компании, а затем увел ее.
– Вынужден везти вас домой на кляче, Кит! Ничего не поделаешь! – сказал он, когда дверь ложи закрылась.
– Я буду признательна вам, если вы доставите меня даже на тачке! – воскликнула Китти.
– Это уж слишком! – серьезно заметил мистер Станден. – В этом случае людям на улице пришлось бы поостеречься, к тому же у меня и нет тачки.
Она нервно рассмеялась.
– О, Фредди, вы мелете чушь! Я только что убедилась, как вы мудры.
Фредди поспешно переспросил:
– Вы так думаете?
– Конечно! Вы всегда знаете, где и как себя вести. Если бы я послушалась вас и не позволила бы Оливии ввести себя в ее семейный круг, я бы не угодила в эту историю! Вы очень сердитесь, Фредди?
