– Но разве могли бы выйти замуж за самозванца? Это ужасно! Мне больно говорить об этом, потому что я очень хорошо отношусь к Камиллу. Но я боюсь, Оливия, что он обычный авантюрист! Он обманул нас всех! Я испытала ужасное потрясение, но, представляю, для вас оно еще больше.
– Да, потому что я сразу же поняла, что для мамы это будет удар. Но Камилл меня не обманул, дорогая мисс Чаринг. Ничто не может быть благороднее его поведения!
– Оливия, – сказала Китти, пытаясь собрать воедино свои мысли. – Не может быть, чтобы вы хотели связать свою жизнь с его жизнью.
– О, если бы это было возможно! – вздохнула Оливия. – Я не понимаю, почему мужчине нельзя быть игроком, если его таланты к тому располагают? Или вы подозреваете, что он использует какие-то обманные трюки? Уверяю вас, это несправедливо! Он говорит, что на шулерстве долго не продержаться, и он к нему прибегает в самом крайнем случае. Заведениям его отца оказывают покровительство многие блестящие люди Парижа, которые строго относятся к правилам чести – и при игре в том числе. Подают в этих домах вина лучших сортов– там все должно быть самым лучшим, чтобы клиенты были всегда довольны и приходили вновь и вновь. Конечно, затраты большие, но и возвращаются они с прибылью.
Китти не нашла, что ответить, кроме:
– Неужели именно так обстоят дела?
– Да, – продолжала Оливия с воодушевлением. – Но нельзя забывать и об опасностях. Вообразите! Удача отвернулась – и весь банк уходит на сторону! Как это должно быть волнующе! Я даже и не представляла раньше.
– Вот как? – сказала изумленная Китти.
– Да! Но я ведь никогда раньше не слыхала о подобных вещах. – Оливия вздохнула и уныло подытожила: – Для меня это недостижимый мир. Мама ни за что мне не позволит выйти замуж и уехать с Камиллом.
– Вы, должно быть, очень любите моего кузена! – сказала Китти. – О, дорогая, как жаль… Что, если бы Камилл нашел себе какое-то другое достойное занятие?! Нет, думаю, и это невозможно.
– Но зачем ему что-то? Он доволен, и вы понимаете, что с его способностями – это как раз то, что ему нужно. К тому же – это постоянные упражнения для ума, удовольствие от состязаний. Я бы не смогла вынести мысли о том, что ради меня он должен заниматься чем-то таким, что показалось бы ему скучным. Я просто должна выкинуть его из головы, хотя, конечно, я никогда не смогу этого сделать. Но какой это был бы кошмар, если бы из-за меня он разрушил свою карьеру! Кроме того, – добавила Оливия и разрыдалась: – Я не смогу ослушаться маму. Мама говорит, что я должна принять предложение сэра Генри.
Они повернули назад.
– Этого, – произнесла Китти решительно, – вы ни за что не должны делать! Моя бедная Оливия, все это ужасно, и я не знаю, что вам сказать, но, пожалуйста, не выходите замуж за этого ужасного человека.
– Я лучше умру! – всхлипывая, произнесла Оливия. – Сама мысль об этом ввергает меня в такое отчаяние, что смерть для меня – избавление. Но мама говорит, что он стар и не в состоянии жить вечно, а пока я могу иметь любовников, если только, конечно, буду достаточно умна. Но мне не нужны любовники!
– Боже милостивый, надеюсь, что нет! – воскликнула Китти.
– Я никогда не полюблю никого, кроме Камилла, – сказала Оливия, всхлипывая все громче.
– Бога ради, Оливия, не начинайте снова плакать! – взмолилась Китти. – Помните, что ваша мать не в силах принудить вас выйти замуж против вашей воли. О, если бы я только знала, чем можно помочь, но, признаться, я в полной растерянности.
– О, мисс Чаринг, помогите мне!
– Оливия, я сделаю всю, что в моих силах, но, пожалуйста, вытрите слезы. Мы подходим к библиотеке.
Оливия послушно вынула носовой платок, сказав с благодарностью: – Я знаю, вы мой истинный друг.
Китти пыталась успокоить ее, но не знала, как это сделать, и была рада передать ее в руки миссис Броти. Она не представляла, как ей можно помочь, и единственное, что пришло ей в голову – довериться целиком Фредди. Но так как он предупредил ее запиской, что у Мег будет вечером, впереди было много времени. И она провела долгие часы в горьких размышлениях о своей роли в этой истории, пытаясь придумать план спасения Оливии от этой ужасной миссис Броти, ее матери. Во второй половине дня явился мистер Веструтер и отвлек ее от тяжелых мыслей. Мег в это время отдыхала, и Китти принимала его одна, жалея, что не знала заранее о его приходе. Его провели в гостиную, где она сидела у камина, и у нее не было возможности отделаться от него под благовидным предлогом.
Она встретила его холодно, но такой прием не мог обескуражить Джека, он засмеялся, приподняв бровь:
– Я вас огорчил, Китти? Тем, что взял Мег на маскарад? Но это же несправедливо! Ведь вы сами-то получили удовольствие от этого вечера?
– Нет, – сказала Китти, – я не получила удовольствия от вечера. И была просто изумлена, что вы пригласили Мег в такое неподходящее место!
– Маленькая жеманница! – воскликнул он. – Разве отважный шевалье не заботился о вас? Мне показалось, что он готов был из кожи вылезти, чтобы вас развлечь.
– Мне кажется, – сказал Китти, – что вы не подумали хорошенько, прежде чем повезти туда Мег. И почему, скажите, пожалуйста, вы относитесь плохо к моему кузену?
– Дорогая Китти, как вам могло придти такое в голову? Вы ошибаетесь, уверяю вас, ошибаетесь. Я очень его уважаю и завидую его самоуверенности. Красавец, породистый галл, везучий игрок! Я рад знакомству с ним. Надеюсь, что сегодня вечером он нанесет мне визит, и мы сравним наши возможности. Я и сам игрок, как вам известно, но у меня большое желание помериться силами с тем, кого я считаю большим мастером этого искусства.
Она была сбита с толку его веселым напором и откровенностью и сказала первое, что пришло ей в
