Олег легонько ткнул ее в плечо, давая знак перебежать под защиту стены. Женя послушалась.
Золотистое свечение усилилось – это Олег приоткрывал дверь, вглядывался, сам оставаясь незримым под надежной защитой тьмы. Вдруг резко рванул дверь – да и застыл на пороге, так что Женя, ринувшаяся следом, наткнулась на него – и тоже остолбенела.
Это был тот самый демонстрационный зал, где Олег нахулиганил во время первого визита, но теперь нагромождения «богатого ассортимента» не было видно: оно таилось в тени, и только один великолепный темно-коричневый гроб блистал позолотой и полировкой в сиянии множества свечей, расставленных в изысканном беспорядке. Кое-где по углам тускло мерцали, будто светлячки, огоньки курительных палочек. В лампадках – Женя только сейчас заметила на стенах несколько икон – тоже трепетали язычки пламени.
Она вгляделась в темноту, невольно отыскивая какого-нибудь монаха, которому предстояло читать здесь Псалтырь над гробом, подобно небезызвестному и многострадальному Хоме Бруту.
Олег тихо кашлянул, пытаясь разогнать оцепенение, постепенно завладевшее ими.
– Тот самый гроб, помнишь? – шепнул, подходя ближе. – Так его никто и не купил. Четыре тысячи у. е. – это вам не кот начихал. А тут что? Новый ценник?
Снял с ручки бирочку, поднес к свече и недоуменно обернулся к Жене:
– Взгляни.
На кусочке картона была нарисована белка – та самая, которая песенки поет да орешки все грызет, в обрамлении довольно неуклюжих букв: «АОЗТ «Таежное золото» Хабаровск…» – и дальше адрес так мелко, что и при свете не разобрать.
– Таежное золото? – пожала плечами. – Эй, ты что?
Олег, сунув пистолет за пояс, пытался поднять крышку гроба, но ему не удавалось.
– Зачем его закрыли, интересно? Чтобы никто из посетителей не вздумал отдохнуть на халяву? Накрепко привинчено.
И вдруг, хрипло чертыхнувшись, с силой рванул крышку на себя.
Женя подбежала с другой стороны, попыталась помочь, но и это оказалось безрезультатным.
Олег, растерянно оглядевшись, поднял с пола какой-то предмет, от которого к розетке тянулся длинный шнур. Электрическая отвертка! Так вот оно что… Раздался негромкий скрежет – Олег ткнул отвертку в один поблескивающий винт, в другой…
Наконец, отшвырнув инструмент, с силой толкнул крышку – и она с грохотом съехала на пол, открыв человека, лежащего в гробу со скрещенными на груди руками.
Это был Корнюшин.
Женя вцепилась в его запястье и тотчас выпустила: как лед! Рука безвольно упала. Но Олег откинул его голову, прижал пальцы к артерии.
Секунды шли…
– Он жив.
Приподнял, затряс что было сил:
– Кирилл Петрович, очнитесь! Корнюшин, вы меня слышите?
Голова безвольно моталась из стороны в сторону.
Олег хлестнул его по щеке, еще и еще раз:
– Очнитесь же! Вы живы, откройте глаза!
Женя невольно прижала к щекам ладони, остро вспомнив, как несколько часов назад ее приводили в чувство таким же образом. Что-то царапнуло кожу. Да это бирочка с белкой! Белка… таежное золото… мех…
Ее вдруг словно ударило догадкой!
– Товар – это мех! – выкрикнула, хватаясь за Олега. – Сидоров говорил: если бы он сгорел, пахло бы паленым. Мех!
Олег обернулся к ней, в глазах вспыхнуло понимание, и вдруг он вздрогнул, стиснул руку Жени. Где-то вдали хлопнула дверь.
– Жди здесь! – бросил, выскакивая в коридор.
Она мельком глянула на Корнюшина – все еще бледен, но ресницы вздрагивают, значит, приходит в себя! – и ринулась вслед за Олегом. Оставаться рядом с этим ожившим покойником было выше ее сил!
Дверь в конце коридора настежь – туда… Силуэт мелькнул в калитке. Через минуту ее проскочила и Женя, сразу наткнувшись на Олега, застывшего посреди улицы. «Волга» Корнюшина уже взвивала вихри далеко впереди, выворачивая на главную улицу.
Олег оглянулся:
– Ты здесь? Ну, бегом!
Какой-то миг Женя тупо смотрела на него, решив, что Олег надумал догонять «Волгу» на своих двоих, однако тотчас вспомнила про угнанную машину и припустила со всех ног.
Но за ним было не угнаться. Вот уже взревел впереди мотор. Взлетела на крышу мигалка. «Волга» тронулась, у Жени ухнуло сердце: неужели уедет один?! – нет, машина сдала задним ходом, затормозила рядом:
– Садись! Ну!
