– Не сомневаюсь, – насмешливо перебил Бретт, и в эту минуту в кабинет вошел первый пациент.
Должно быть, он нажал на кнопку вызова, когда она говорила, с негодованием подумала Элисон. Сначала Бретт обвинил ее во лжи, а потом даже не дал шанса оправдаться. Ее первым порывом было развернуться и уйти, но что-то ее удержало. Элисон не могла порвать отношений с Бреттом, поэтому забыла о гордости и спросила:
– Ты хочешь, чтобы я осталась?
Бретт кивнул, не глядя на нее:
– Буду признателен. Предстоит тяжелая операция, а Зена занята в палатах.
Элисон надела белый халат, оказавшийся слишком большим для нее. Закатав рукава, она встала рядом с Бреттом, как когда-то в амбулаторном отделении лондонской больницы.
В течение полутора часов они трудились в абсолютной тишине. Порой Элисон совершенно забывала о том, что значит для нее этот упрямый человек. Он быстро, хладнокровно и вместе с тем дружески осматривал каждого больного, ничего не упуская. И простые люди смотрели на него с благоговением и уважением, зная, что могут на него положиться.
Когда ушел последний пациент, Бретт потянулся, и вдруг его лицо озарилось доброй улыбкой.
– У тебя отлично получается, юная Уоррендер. Ты мне здорово помогла.
Элисон не могла поверить своим ушам. Бретт подошел к раковине и принялся мыть руки. Элисон сняла халат, повесила его на крючок и ждала своей очереди. Они вытирали руки об одно полотенце, когда Бретт сказал:
– А теперь давай объяснимся. Прости, что был груб с тобой.
– Если это извинение, то хочу раз и навсегда прояснить, что не потерплю, чтобы меня называли лгуньей.
Бретт ухмыльнулся:
– Ладно, беру свои слова назад. Но признайся, немного странно, что, вместо того чтобы читать английские книги у Аль-Рашида, ты болталась в Алжире со своим дружком.
– Он мне не дружок, – отчеканивая каждое слово, произнесла Элисон. – И я не болталась с ним. Когда я вчера вернулась из больницы, то получила телеграмму от сестры с сообщением, что она будет в аэропорту Алжира в шесть часов…
– И ты попросила красавчика подвезти тебя…
– Хватит этих глупостей! Я поехала в Алжир с отцом. Он должен был забрать саженцы из Блиды. Выяснилось, что всем нам в его машине не хватит места, потому отец попросил Пола Эвертона, который прилетел тем же рейсом, что и моя сестра, отвезти нас домой. Надеюсь, теперь ты доволен?
– Да, и раскаиваюсь. Я отвезу тебя на виллу.
– Спасибо, у меня есть ноги, – отрезала Элисон. Извинения Бретта ничего не изменили. Он был убежден, что она встречается с Полом Эвертоном, и презирал ее.
Я отвезу тебя, – твердо повторил Бретт. – Ты злишься на меня? У тебя есть на это право. Просто мне невыносимо смотреть, как ты встречаешься с этим обманщиком. Ты достойна лучшего.
– Ты делаешь из мухи слона. Пол Эвертон для меня ничего не значит.
– Поэтому ты целуешь его при всех и позволяешь себя обнимать?
– Бретт, ты такой старомодный! Дружеский поцелуй при выходе из кинотеатра? Зачем ты все это устроил?
Бретт покачал головой:
– Я все понимаю, но ты мне симпатична, Эдисон, и я хочу, чтобы ты нашла достойного человека.
На глаза Элисон навернулись слезы. Отчаяние в ее взгляде удивило Бретта.
– Я ценю нашу дружбу, Элисон, и твою помощь. Давай забудем об остальном.
Элисон улыбнулась, прощая его:
– Согласна.
– Помнишь, я говорил тебе о гончарном производстве в Делме? Мы могли бы съездить туда сегодня днем. Вечером больных примет Али. Мне надо посетить одного пациента в поселении бедуинов. Поедешь со мной?
– С радостью, Бретт.
Глава 6
Переодеваясь к встрече, Элисон вдруг ощутила прилив стыда. Стоило Бретту поманить ее пальцем, как она помчалась за ним сломя голову. «Ты мне симпатична, Элисон», – сказал он, когда они мирились. Вот и все. Она вызывала у Бретта симпатию, и он хотел, чтобы она нашла себе достойного мужа. Больше Бретт ничего не мог предложить ей. Может, поэтому они и расстались два года назад? Он просто понял, что Элисон не для него. Она ему нравилась, но не более того. Когда-нибудь он встретит девушку своей мечты. Бретт вовсе не холодный и расчетливый человек, хотя временами и производит такое впечатление. Эта мысль несколько смутила Элисон.
В это время в спальню вошла Фиона и вновь начала восторженный рассказ о том, как она прекрасно провела утро, объезжая арабских скакунов. Элисон заметила, что отцу было неприятно, что его младшая дочь проводит так много времени в обществе режиссера. Но Фиона прошла пробы на отлично и была пьяна успехом. Было бы жестоко запретить ей сниматься. Может, поглощенная работой, она забудет про Пола, подумала Элисон, надевая ярко-голубое платье без рукавов, из искусственного шелка.
Фиона заявила, что днем опять вернется на съемочную площадку.
