подбрасывала анонимки. Интересно, знала ли она что-нибудь о прошлом Мартина Роана?
Мамаша Мэгги вскоре вернулась со свечами в стеклянных бутылочках, заварочным чайником, чашками, сахарницей и кувшинчиком сливок. Она поставила свечи на каминную полку, откуда те теперь мерцали неровным светом, и поднос на низенький столик. Неожиданно по крыше забарабанил дождь.
– Теперь молния будет бить в озеро, – удовлетворенно заметила Мамаша Мэгги. – Когда начался дождь, бояться уже нечего.
Вода вскипела, и чайник зашумел. Старуха склонилась над огнем и заварила чай.
– Вот, держите. Это вас согреет, – сказала она, протягивая девушке чашку крепкого ароматного чая.
Приготовив чашечку и себе, Мамаша Мэгги уселась в глубокое кресло напротив Дженнифер. На ее морщинистом, изможденном лице глаза светились молодым озорством.
– Расскажи мне об отце, – попросила она. – Его так и звали – Вильям Грэй до самой смерти?
Девушка удивленно вскинула брови:
– Откуда вы знаете?
– Он мне написал и все объяснил. – Мамаша Мэгги небрежно махнула рукой. – Это было очень давно. Я-то все понимала: ему надо было скрываться. Тогда я долго дивилась, что он вообще дал о себе весточку. Он писал, что живет в небольшом городке в Кенте, у него свой магазин тканей, жена и маленькая дочка. Адреса он мне не прислал, вот я и не писала ему ответ. Но я на него не сердилась, я понимала, что он обо мне печется. Боится накликать на меня беду.
– Какую беду? – в лоб спросила ее Дженнифер. Если она и на этот раз не узнает правды, то этого не произойдет никогда.
– Тебе отец обо всем рассказывал? – задумчиво спросила Мамаша Мэгги.
– Он ничего мне не рассказывал, – с горечью призналась Дженнифер. – До самой его смерти я верила, что Вильям Грэй – его настоящее имя. И только потом я нашла в его бумагах вырезку из газеты. Объявление, что Мартин Роан меняет имя на Вильям Грэй. Представляете, что я тогда испытала?
Старуха с симпатией взглянула на свою собеседницу.
– В ночь перед смертью он произнес слово «Дэррили», – продолжала девушка. – Он умолял меня поехать туда и попросить прощения у его родных. Отец тогда был совсем плох. Я с трудом могла разобрать, что он говорил. К тому же я думала, что он бредит. Но потом я нашла бумагу, где говорилось о смене имени и фамилии. Тогда я решила поехать сюда и сама разобраться, в чем было дело.
– Лучше бы тебе держаться подальше от Дэррили, – вздохнула Мамаша Мэгги, бросив задумчивый взгляд на горящий в камине огонь. – Я не знала, надо ли мне приходить к тебе сегодня. Только когда я сегодня в баре миссис Филан услыхала, как Попрыгунчик Бреннан грозится до тебя добраться, а потом увидела, что он сюда идет, сразу же решила: пойду! А теперь я уже больше сказала, чем хотела. По правде, не очень-то было приятно признаваться, что это я писала те письма.
– Я рада, что вы признались, – честно сказала Дженнифер. – Только, пожалуйста, объясните мне, зачем вы их писали? О какой беде говорили? Почему вы считаете, что мне надо побыстрее уехать из Дэррили? Я ничего не понимаю. Мне кое-что удалось узнать о моем отце, но всего я понять не могу.
– Разве твоя бабушка тебе не говорила?
Дженнифер затаила дыхание.
– Вы и об этом знаете? – изумилась она.
Мамаша Мэгги закивала.
– Мэри Кейт Мёрфи рассказывала мне по секрету, будто леди Роан вернулась в Дэррили-Хаус. Я знаю, что ты туда частенько захаживала. Ты ей сказала, кто ты на самом деле? Дженнифер грустно покачала головой:
– Нет. Но я почти уверена, что она догадалась. Я много раз пыталась все ей рассказать. Но стоило мне завести разговор о Мартине, она то пугалась, то сердилась. Пару раз я намекала, что Мартин тогда не умер. Но это, кажется, расстроило ее еще больше. Наконец, она попросила меня, даже приказала, забыть о прошлом и оставить все как есть. Миссис Роан дала мне понять, что для нее Мартин умер сорок пять лет назад и пусть все останется как прежде. За то, что он совершил много лет назад, ему нет прощения. – Девушка посмотрела в упор на старуху: – Какое же страшное преступление совершил мой отец, что даже родная мать не смогла простить его? Скажите мне правду!
Мамаша Мэгги невозмутимо пожала плечами:
– Променял свою родовитую семейку на бунтовщиков из Клуна. Для леди Роан это было как нож острый. За что она его и прокляла.
На несколько минут в гостиной стало очень тихо. Гроза не задержалась над деревней, она двинулась дальше. Дождь уже затихал. В полутемной комнате, освещенной лишь колеблющимся огнем, свечей, две женщины неотрывно смотрели друг на друга. У каждой на лице лежала печать скорби и страдания.
– Когда ты сюда приехала, я сильно запечалилась, – наконец нарушила молчание Мамаша Мэгги. – Я-то знала, что старая леди вернулась в Дэррили-Хаус, и боялась, что ты захочешь с ней повидаться. Уж больно ты похожа на Мартина, вот в чем беда. Старая хозяйка очень больна, она могла не вынести...
– Поэтому-то вы и написали мне первое письмо, – сообразила Дженнифер.
Старуха согласно кивнула:
– Потом на тебя наткнулся Джо Бреннан, дело стало еще хуже. Подумать только! Надо ж тебе было увязываться с Попрыгунчиком.
– А какое отношение имеет ко мне Бреннан? – с любопытством поинтересовалась девушка. – Он был как-то связан с моим отцом?
– Связан? Ха! – Мамаша Мэгги недобро усмехнулась. – Попрыгунчик и был тем, кто стрелял в твоего
