— Во всей округе, говорят, нет никого, кто бы мог противостоять еретикам, кроме разбойника Фань Чжуна! Если мой начальник попросит у него помощи, то как бы наша с тобой проделка не выплыла наружу! Ведь нам отрубят голову! А если мой начальник не попросит у него помощи, то мятежники овладеют областью, а может, и провинцией, и тоже отрубят мне голову!
Торговец задумался и сказал:
— Почему бы тебе не перебежать к мятежникам?
— Это было бы неплохо, — отвечал Цзи Дан, — но беда в том, что я чиновник, а в царстве Майтрейи не будет ни чиновников, ни подчиненных, и все люди будут как братья, а земля будет покрыта золотым песком.
Торговец воскликнул в изумлении:
— Насчет золотого песка ничего не могу сказать, но чтобы в государстве не было ни тех, кто отдает приказы, ни тех, кто их выполняет, — такое невозможно!
— Очень даже возможно, — возразил начальник гарнизона. — Дело в том, что у мятежника Ли есть волшебная тыква-горлянка, и с ее помощью можно заставить людей видеть золотой песок и быть братьями. Ясно, что тот, у кого есть такая тыква, может обойтись без чиновников.
Цуй Ань изумился, а потом воскликнул:
— Здорово придумано! Помнишь те глиняные горшки, которые ты захватил в селении Дацзяцунь? Если у меня будет эта тыква, я смогу продать их, как будто это нефритовые вазы!
Цзи Дан поглядел на этого ничтожного человека с презрением.
— Да зачем тебе продавать горшки? С помощью этой тыквы можно править миром безо всяких денег, и вообще делать все, что хочешь! С помощью этой тыквы можно изменить твое восприятие мира с такой легкостью, как вот если бы, например, ты был стенка, и на тебя один день вешали бы красную занавеску, а на другой — зеленую.
Торговец Цуй Ань задумался.
— Какой ужас, — сказал он, — я вовсе не хочу, чтобы на мне, как на стенке, висела то красная занавеска, то зеленая! И вообще я не стенка!
— Дурак, — вскричал Цзи Дан, — ты хочешь, чтобы Фань Чжун съел твое сердце, или ты хочешь ходить по золотому песку?
Цуй Ань вздохнул и пробормотал:
— Нет уж, лучше я буду ходить по золотому песку.
— Тогда кончай рассуждать, — сказал начальник гарнизона. — У нас есть только один способ спастись!
— Какой?
— Явиться к мятежникам и завладеть тыквой-горлянкой!
Через неделю мятежник Сяо Ли пировал в своем вегетарианском зале. Вдруг у дверей зала послышался шум, и стражники втащили в зал военного чиновника в шелковом платье и сапожках из кожи серны. Они скрутили ему руки и бросили к ногам мятежника.
— Еге-ге! — сказал мятежник Ли, — да это, кажется, сам начальник гарнизона Цзи Дан.
— Ваш ничтожный слуга, — проговорил Цзи Дан, — давно прислушивался к пророчествам, слыхал о ваших необыкновенных способностях, изумлялся стойкости ваших учеников. Давно был убежден в справедливости вашего учения, и всегда искал случая оказать вам услугу. Лет десять назад, например, когда вышел указ об аресте членов «Байляньцзяо», был в отчаянии. Хитростью решил уклониться от исполнения указа, и вместо вас, почтеннейший, мне удалось арестовать богача Фаня, который только и делал, что угнетал народ. Теперь сын этого Фаня, как известно, разбойничает на горе Иншань, нарушает ваши приказы, нахально именует себе Лян-ваном. А вчера я достоверно узнал, что завтра мой начальник, Чжу Инсян, опять отправится к старому отшельнику у реки просить помощи против вашей секты. Он предполагает, что неудача его первого визита была вызвана чрезмерно официальной обстановкой, и поэтому намерен явиться туда в переодетом виде и в сопровождении одного слуги.
Один из мятежников стукнул кулаком по столу и вскричал:
— Эти чиновники — подлые твари! Разве не сказал сам Конфуций: «Нападать на еретические учения — поистине дурно?» Как же можно следовать принципам Конфуция и издавать против нас указы!
А Цзи Дан поклонился и промолвил:
— Чжу Инсян сумел завоевать доверие народа, и это сильно задерживает пору пришествия Будды Майтрейи! Благодаря моему сообщению вам предоставляется прекрасная возможность схватить Чжу Инсяна!
Тут мятежник Ли приказал развязать чиновника, посадил его на почетное место, и собственноручно поднес еду. Цзи Дан понял, что он избежал казни, и стал разглядывать все вокруг. Зал, где пировали мятежники, был обставлен весьма скромно. На столе, в простых глиняных чашках, стояли маринованные бобовые стручки, пирожки с луком, овощи и лапша, — сразу было видно, что мятежники ели только постную пищу.
Цзи Дан попробовал блюда и заметно удивился. Мятежник Ли с улыбкой осведомился, в чем дело.
— Признаться, — сказал Цзи Дан, — если бы мне дали попробовать это блюдо с закрытыми глазами, я бы сказал, что это утка. А когда я открываю глаза, я вижу кусок пареной репы!
Мятежник Ли огляделся и, заметив, что никого из младших сектантов в зале нет, отвязал от пояса тыкву-горлянку. Он погладил тыкву и прошептал несколько слов, — и в тот же миг вместо куска пареной репы Цзи Дан увидел перед собой превосходно зажаренную, янтарную половинку утки на блистающей серебром тарелке, а вместо деревянных палочек в его руках оказались палочки из слоновой кости. Мятежник опять что-то прошептал в тыкву, и утка снова приняла вид репы.
