Она не могла вымолвить ни слова – гнев душил ее. С каким наслаждением она высказала бы ему все, что о нем думает, но, как всегда, вовремя вспомнила, что он хороший друг ее брата. Ничего страшного не случилось бы, даже поссорься она с ним, но наверняка это как-то сказалось бы на отношениях между друзьями.
Ее гнев сменился обидой при мысли, что он в конце концов одержал над ней верх, но тут все оставшиеся силы покинули ее, и Джанет смогла только проговорить:
– Ты не имел никакого права отсылать его…
Подойдя к дивану, она села и вдруг испугалась: неужели она заболела какой-то неведомой восточной болезнью?
– Если ты сейчас же не поднимешься наверх, то потом не сможешь сделать это сама, – напомнил Крейг спокойно и с легкой горечью добавил: – Я уверен, что в таком настроении тебе неприятна даже мысль, что мне придется нести тебя наверх на руках.
Он вышел, чтобы найти миссис Байдур. И уже через несколько минут та помогала Джанет лечь в постель. Лежа под прохладной простыней, Джанет с удивлением поняла, что ей было даже приятно принять чью-то помощь, и пожалела, что сразу не послушалась совета Крейга. Он ушел домой, но вскоре она вновь услышала его голос. Когда он вошел в комнату, даже не постучав, она решила, что он узнал у экономки, легла ли она в постель.
– Приподнимись и выпей вот это, – велел он, подавая ей стакан.
Джанет взяла его и поморщилась от странного запаха.
– Пахнет ужасно… наверное, мне это не поможет. В конце концов, ты же не знаешь, что со мной.
– Еще как знаю. А сейчас пей.
Она подчинилась, но смотрела на него вопросительно.
– Я думала, это дети виноваты… они меня здорово вымотали, я просто с ног валюсь.
– Это погода виновата, – объяснил он с улыбкой. – На тебя плохо влияет сирокко. – Он объяснил, заметив удивление в ее глазах: – Это ветер, он дует с юга и оказывает на некоторых людей странное воздействие: вызывает сонливость, лишает жизненных сил. На одних он действует сильнее, на других меньше. Моя бабушка от него пластом лежала, а ведь она была к нему привычна. Сирокко влияет даже на рыбу, – сказал он, и увидев недоверие во взгляде Джанет, добавил: – Я не шучу. Рыба начинает медленнее двигаться.
– Но здесь часто дует южный ветер, – заметила она, – а я еще ни разу не чувствовала себя так плохо.
– Не всякий южный ветер – сирокко. К счастью, он дует не так часто, – объяснил он.
– Значит, это он выбил меня из колеи, – признала Джанет. – А на тебя он совсем не действует?
– Не в такой степени. Поэтому я сразу догадался, что с тобой.
Теперь Джанет приятно балансировала на грани дремоты; она подозревала, что в этом сыграл свою роль напиток, который дал ей Крейг. Извиняющимся тоном она сказала, что у нее просто слипаются глаза.
– Знаю. Помни: завтра тебе надо хорошенько отдохнуть, а то в субботу не сможешь отпраздновать день рождения королевы.
– Я не… приглашена… – Она знала, что все получили приглашения, но ее почему-то забыли, и это очень огорчало. Она еще что-то сказала, потом у нее закрылись глаза и она почти заснула. Как бы издалека она услышала его слова, что он может привести с собой гостя на праздник… и после не слышала уже ничего: она спала.
3
К полудню пятницы Джанет чувствовала себя гораздо лучше, она спустилась вниз, чтобы посидеть немного в саду с книгой. Но книга так и лежала у нее на коленях нераскрытой, а Джанет мечтательно смотрела на пролив. Босфор, по которому быстрые течения несли воды Черного моря в Мраморное, отражал контуры и цвета стоящих по его берегам зданий причудливым, но завораживающим образом. Как обычно, пролив был полон жизни. Суда шли в обе стороны непрерывной чередой; лодки, грузовые и пассажирские паромы сновали между Ускюдаром, Стамбулом и Кадыкеем. Морские суда из разных стран, яхты и прогулочные катера шли из Мраморного моря к Принцевым островам. В такую ясную погоду азиатский берег с разбросанными по его склону домиками казался таким близким, что, вероятно, можно было услышать голос, зовущий с той стороны.
Дремотный покой наполнял сад; только пчелы порой нарушали тишину. Тишина убаюкивала; Джанет то ли дремала, то ли видела сны наяву. В этих неясных видениях преобладал образ Крейга Флеминга во всех его меняющихся настроениях – то резкий и отчужденный, то улыбающийся и дружелюбный, а то колючий и сердитый.
Она вспомнила первый свой месяц здесь, когда он умышленно избегал ее. Казалось, едва познакомившись, он решил держать ее на почтительном расстоянии. После смерти Неда все ее чувства были обострены, и люди вокруг старались быть к ней повнимательней. Отношение Крейга было внове для нее и почему-то больно задевало. Более того: в его присутствии она теряла уверенность в себе и едва могла беседовать с ним. И вдруг внезапный и поразительный интерес, который он проявил к ней в тот вечер, когда они вышли пройтись; а потом – прогулка по городу, во время которой сдержанность между ними перешла в задушевность. По крайней мере, Джанет это ясно ощутила. И наконец, его поразительно властное поведение прошлым вечером. Просто знакомый не мог бы так поступить, только человек, имеющий право требовать с нее ответа за ее поступки.
Разморенная теплом и дремотой, Джанет закрыла глаза. Все это сбивало с толку… но так ли уж это важно…
Услышав шаги, Джанет открыла глаза и приветливо улыбнулась – это пришла Гвен.
– Как болеется? – Гвен опустилась на траву рядом со стулом Джанет. – Тебе, я вижу, уже лучше.
– Гораздо лучше, спасибо. Как дела в школе? Я всех здорово подвела?
