Когда Мюриел вернулась, Эндрю уже был одет. По дороге до небольшого ресторанчика, куда он обычно ходил на ленч, Эндрю стал расспрашивать ее о новой работе.
– Мне там очень нравится. Я чувствую, что надоедаю мисс Стивенс, но она охотно отвечает на все мои вопросы.
– Я рад, что тебе нравится работа. – Он насмешливо улыбнулся. – Надеюсь, ты не будешь о ней жалеть, когда тебе придется уйти.
– Нет… но мне будет одиноко, когда ты будешь на работе. Чем я буду заниматься?
Они вошли в ресторан. Эндрю взял ее за руку и повел к столику в углу.
– Я мог бы дать тебе ответ, который заставит тебя покраснеть. Ты так очаровательно краснеешь, – тихо сказал он. – Но я подожду, когда мы останемся совсем одни.
– Ты уже, кажется, ответил мне, – заметила Мюриел. усаживаясь, – и я не краснею!
– Это тебе кажется, дорогая. – Он подал ей меню. – Грейпфрут?
– Да, пожалуйста.
За столом Эндрю был странно молчалив, порой на его лице мелькало озабоченное выражение.
– Что-то случилось, Эндрю?
– Что?
– Кажется, тебя что-то… беспокоит.
Он вздохнул, помедлив с ответом.
– Вчера я говорил со своей мамой. Я сказал ей, что собираюсь жениться, и она… она…
– Ей это не понравилось? – Мюриел сказала это очень медленно, через силу, с мучительным чувством неловкости. Какое уж счастье, если она станет причиной разрыва между Эндрю и его матерью; Из того немногого, что он рассказывал во время круиза, Мюриел знала, что он очень привязан к своей матери.
– Нет, дорогая, дело не в этом, – поспешно сказал он. – Она, конечно, немного беспокоится, но это пройдет, когда она ближе познакомится с тобой. Она давно твердит, что мне пора жениться. Все дело в доме… – Он заметно колебался. – Мюриел, дорогая, я знаю, что тебе хотелось иметь свой дом… мама тоже так считает, но…
Мюриел спокойно закончила его мысль:
– …ты не хочешь расставаться со своей мамой.
– Все же я думаю, что мне лучше купить для нас другой дом.
– Но тебе вовсе не хочется покидать свой родной дом?! – воскликнула Мюриел. – Когда-то ты говорил мне, что ты там родился, и твой отец тоже. Ты рассказывал мне о чудесных деревьях, которые посадил твой дед.
– Это не имеет значения. Важно, чтобы ты была счастлива, а это вряд ли возможно, если две женщины…
– Эндрю, милый, помнишь, ты в один миг рассеял все мои тревоги? – Она с любовью улыбнулась ему. – Теперь я могу избавить тебя от твоих тревог. Я готова жить с твоей мамой.
– Ты… просто прелесть! – Озабоченное выражение исчезло с его лица, но он все же спросил еще раз: – А ты уверена? Действительно уверена?
– Если она такая же хорошая, как ты, я буду счастлива жить с ней под одной крышей.
– Я этого никогда не забуду. Это большая жертва, и я…
– Нет-нет, ничего подобного, – начала она, но Эндрю прервал ее.
– Конечно, это жертва для женщины, которая не сможет иметь свой собственный дом, окружить себя вещами по своему выбору. – Он слабо улыбнулся. – Хотя я – обыкновенный мужчина, мне все же ведомы чувства женщин, их поразительная сентиментальность. Стоит только посмотреть, как моя мама вытирает пыль с памятных безделушек лучшим носовым платочком.
– Правда?! – воскликнула Мюриел, – О, я, наверное, полюблю ее!
– Да? Ты тоже так делаешь?
– Конечно, – она только не добавила, что такой чести она удостаивает лишь маленькую фарфоровую собачку, которую он купил для нее во время круиза.
– Да, я тоже думаю, что ты полюбишь мою маму, – уверенно сказал Эндрю. – И конечно, она тоже полюбит тебя. А со временем ты полюбишь и наш дом. Когда мы съездим туда? – почти с мальчишеским нетерпением спросил он. – Сегодня?
– Не сегодня, Эндрю. Я пообещала Диль навестить ее сегодня. Я ведь говорила тебе о малыше?
– Вчера вечером ты только о нем и говорила, – сухо заметил Эндрю. – Нам надо обсудить более важные для нас вещи.
– Знаешь, как приятно быть тетей? Я чувствую себя ответственной. И малыш такой очаровательный!
– Ты бы в любом случае стала тетей. У моей старшей сестры, Салли, есть сын четырех лет. Но я уверен, ты не сочтешь его очаровательным, когда познакомишься с ним. Он ужасный проказник.
– Ну, мне это не всегда удается, – серьезно ответил Эндрю. – Я могу выносить его только после того,
