пурпурному цилиндру, прикрывавшему слипшиеся сосульками длинные светлые волосы. Пальто, того же пурпурного цвета, болталось на узких плечах, как на вешалке, и составляло — на вкус Тахиона — приятный контраст с рубахой со сложным оранжево-фиолетовым орнаментом и узкими зелеными брюками. Ухмыляющееся чучело снова пихнуло ему цветок.
— Меня, дружище, того, капитан Глюкс зовут, — сообщил он, улыбаясь во весь рот и раскачиваясь, как захмелевший маяк.
Доктор зачарованно смотрел в его голубые глаза, расплывающиеся за линзами очков, похожих на донышки бутылок из-под кока-колы. Никакого внятного ответа он так и не придумал, поэтому просто принял цветок.
— Вообще-то, дружище, это не настоящее мое имя, — поведал ему капитан театральным шепотом, который расслышали бы даже на галерке Карнеги-холла. — Я — туз, поэтому мне приходится скрывать свою личность, понимаете? — Капитан провел костлявым пальцем по губам, разгладил подкрашенные усы и жидкую козлиную бородку. — Я, того, в общем, не могу в это поверить. Доктор Тахион собственной персоной. Дружище, я просто восхищаюсь вами.
Падкий на комплименты Тахион был польщен, но помнил, что время уходит. Он затолкал цветок в карман пальто и решительно зашагал вперед, а его новый знакомец потрусил следом. От него исходил слабый запах женьшеня, сандалового дерева и застарелого пота, и вообще он производил приятное впечатление, но Tax не мог отделаться от чувства, что перед ним просто дружелюбный псих. Он спрятал руки в карманы темно-синих брюк, покосился на Глюкса и решил, что должен что-то сказать. Капитан явно не собирался с ним расставаться.
— У вас были какие-то особые причины искать встречи со мной?
— Ну, думаю, мне нужен совет. Понимаете, мне, того, показалось, что вы сможете… — Его руки нащупали гигантский галстук-бабочку в желтый горошек и оттянули его, как будто он душил своего хозяина. — На самом деле я не капитан Глюкс.
— Да, вы уже говорили, — отозвался Тахион, чувствуя, что его терпение вот-вот лопнет.
— На самом деле я Марк Медоуз. Доктор Марк Медоуз. У нас, того, много общего, дружище.
— Вы шутите. — Tax тут же пожалел о своей бестактности.
Нескладная фигура вмиг точно стала меньше ростом.
— Нет, правда.
Десять лет назад Марк Медоуз считался самым выдающимся биохимиком в мире, Эйнштейном в своей области. Его внезапный уход из науки чем только не объясняли: и стрессом, и деградацией личности, и крушением его брака, и злоупотреблением наркотиками. Но одна мысль о том, что светило науки превратилось в столь странное, неуклюжее существо…
— Я, дружище, того, искал Радикала.
В мозгу Тахиона забрезжило воспоминание. Когда же это было? В семидесятом? Демонстрация в Народном парке, когда какой-то загадочный туз появился на сцене, спас Короля ящериц от смерти и исчез навсегда.
— Вы не единственный. Я пытался отыскать его еще в семидесятом, но он как сквозь землю провалился.
— Да, полный облом, — удрученно согласился капитан. — Однажды я поймал его… ну, мне так показалось, но у меня не получилось вернуть его, так что я ни в чем не уверен. Может быть, я, того, просто принял желаемое за действительное, дружище.
— Вы хотите сказать, что вы и есть Радикал?
От недоверия голос Тахиона взлетел на несколько октав вверх.
— Да нет же, нет, у меня же нет никаких доказательств. Я наделал этих порошков, пытался найти его и вернуть, но когда я принимаю их, то все время превращаюсь в других людей.
— В других людей? — с неестественным спокойствием переспросил Тахион.
— Да, в моих друзей.
Теперь Тахион был уверен, что имеет дело с самым настоящим психом. Нет, надо было вызвать лимузин. Он задумался, как бы ему отделаться от непрошеного собеседника и успеть на встречу. В сторону от улицы отходил переулок, который вел прямо к стоянке такси. Там уж он точно от него отвяжется.
Глюкс снова принялся бормотать.
— Ну, вы же, дружище, того, вроде как отец всем тузам. И всегда помогаете людям. И я тоже хотел бы помогать людям, вот я и подумал, что вы, того, могли бы научить меня, как сражаться со злом и…
Чего еще хотел Капитан, так и осталось невыясненным: его слова заглушил визг автомобильных шин. Машина ворвалась в переулок и перегородила его, резко затормозив. Инстинкты, вбитые в Тахиона с младенчества, возобладали, и доктор бросился бежать из переулка, превратившегося в западню. Глюкс завертел головой из стороны в сторону, переводя взгляд с машины на убегающего такисианина — ни дать ни взять озадаченный аист.
И снова визг тормозов. Грохот. Еще одна машина перегородила ему путь к отступлению. Из обеих машин выскочили слишком знакомые персоны. Таху некогда было задумываться о том, откуда на Земле вдруг взялись его родственники; он просто отгородился от них ментальными барьерами — как раз вовремя, чтобы отразить мощный удар. Его сила устремилась наружу, ментальные щиты поддались и рухнули; один из нападавших тяжело осел на землю. Доктор занялся вторым, но наткнулся на прочный мысленный заслон.
Бежать — больше ничего не оставалось! Судя по всему, его будут пытаться поймать простейшими способами, но потом Тахион увидел, как из футляра в рукаве его кузена Рабдана выскользнул успокоитель — страшное оружие и очень популярное в качестве орудия убийства: одно нажатие на грудь жертвы, и сердце останавливалось. Быстро, бескровно и просто. Удар ногой с разворота отбросил Рабдана на шеренгу помойных бачков. Ржавые бачки с лязгом и грохотом опрокинулись, обдав собравшихся запахом гнили, с воем и шипением выскочили бездомные кошки. Серебристый диск успокоителя выкатился из руки Рабдана, и Tax бросился к нему.
Краешком глаза он заметил, как Капитан схватился за голову и со стоном рухнул на скользкую мостовую.
Ментальные щиты Тахиона выдержали эту атаку, но оказались совершенно бессильны против дубинки в руках Седжура, его старого учителя боевых искусств. Когда череп расколола боль и из глаз посыпались искры, его охватило чувство горькой обиды, и он от души пожалел, что под рукой у него не оказалось пистолета.
— …Этого ты зачем сюда притащил?
— Ты же сама велела не оставлять ни свидетелей, ни трупов.
Недовольный оправдывающийся голос Рабдана доносился, казалось, сквозь многокилометровый слой ваты, а тот, второй голос… нет, этого не могло быть. Tax зажмурился еще сильнее: лучше забытье, лучше что угодно, только не присутствие кибр Бенаф'сай.
Старуха вздохнула.
— Ладно, может быть, он пригодится нам для экспериментов. Отнесите его в багажный отсек к остальным.
Шаги Рабдана затихли вдали, сопровождаемые странным звуком, как будто кого-то волокли по полу.
— Мальчик отлично держался, — заметил Седжур, как только Рабдан скрылся и не мог больше слышать его слов. — Годы, проведенные здесь, закалили его. Он просто размазал Рабдана.
— Да-да. А теперь ступай. Мне нужно поговорить с внуком.
Послышались удаляющиеся шаги, и Tax решил и дальше притворяться бесчувственным. Его разум выметнулся наружу, коснулся сознания корабля (военный звездолет класса «Гончая»), ощутил знакомое присутствие такисианских разумов, два… нет, три охваченных паникой человеческих разума. И еще одно сознание, прикосновение к которому вызвало у него приступ страха, ненависти и сожаления, смешанных с грустью. Его кузен Забб, почувствовав легчайшее ментальное прикосновение, мгновенно ударил в ответ, и барьеры Тахиона не выдержали, пропустили часть удара. Сильнейшая боль пронзила голову.
— Я знаю, что ты в сознании, — буднично заметила Бенаф'сай.
