Наследники Раскола

И веригу, хомут или крест
Поднесут тебе как обнову.

Ты пойдешь по каленой пустыне,
Раздирая о камни одежды.
Истребится под солнцем гордыня,
Сила веры заменит надежды.

И когда впереди засияет
В восходящих лучах твоя плаха,
Ты почувствуешь только радость,
Нет ни боли, ни горя, ни страха.

Ты забудешь, чего ты ждала,
Ты забудешь, кого ты любила,
Только будет двигать тебя
Неизбывная, вечная сила.

Только будет в бессоннице бреда
Приходить к тебе голос из дали:
«Мне сказали, ты будешь к обеду,
Как ты думаешь, сколько мы ждали?

— После Клариссы в личной истории Никсагора было много видных представителей науки и искусства, — сказал старец, когда они двинулись дальше. — Вот, пожалуйста, Серж Манкович, основатель актерской династии Манковичей. Ему первому пришло в голову одно из десяти представлений «Ромео и Джульетты» заканчивать счастливой развязкой. Представляете, какой это вызвало ажиотаж у зрителей!

Крис посмотрел на красивого мужчину с гордо посаженной головой. Шевелюра русых волос, крупные черты лица, окладистая рыжая борода были видоизменены веками и создали Алику совершенно иной облик.

Убранство следующей комнаты показалось Кристоферу смутно знакомым. Но это была не холодящая память туманного прошлого, а воспоминания о чем-то относительно недавнем. Приглядевшись, эсверец понял, что перед ним комната, которую спустя века займет Рудольфе Дилано. Сейчас здесь находился человек, которого почти целиком скрывали горы исписанной бумаги и колбы, заполненные разноцветными жидкостями.

— Это Карлос Немендос, ворликийский ученый. Его главная заслуга состоит в повторном (после Раскола) открытии периодического закона.

— А ведь за одно это можно было бы все простить… — тихо заметил Кристофер.

Старец живо подключился к обсуждению:

— Да, эта вещь кажется и мне поразительной, но заслуги на поприще науки и искусства не засчитываются.

— Как же так! — возмутился Кристофер. — Открытие нового закона, получение нового факта, смена парадигмы создают дополнительные условия для самореализации других людей. Удачная книга, гармоничная симфония, потрясающая картина несут радость даже после смерти их творца…

— Но для самого создателя творчество не более чем… костыли, на которых он ковыляет по реальности, вызывая неуемное восхищение. А подлинного удивления заслуживают те, кто крепки в своей вере и умеют создавать произведения искусства из ткани повседневности.

— Прежде, чем мы перейдем к следующим вашим (давайте уж говорить без обиняков) воплощениям, — продолжал старец, — позвольте спросить: «Как сейчас у вас развиты способности к поэзии, химии, актерскому мастерству?»

Крис пожал плечами: в общем, никак. Старец радостно закивал головой:

— По моей теории так и должно быть. Те области, в которых на каком-то этапе Личной Истории были получены значительные достижении, потом не даются индивидууму. Так минимизируется вероятность появления воспоминаний о прошлых жизнях. Значит, вы никогда не сочиняли стихотворений, испытывали невероятный ужас от необходимости публичного выступления, а в химии показывали самые посредственные результаты?

— Нет, — возразил Крис. — С химией у меня лучше, чем у иного ворликийца. Стихи я писал. Выступать не боялся, хотя и не любил…

— А-а-а, — расстроено протянул старец. — Но это была всего лишь теория…

В следующем окне на троне, сделанном в виде поверженного белого дракона, сидел молодой король со свежим, как у девушки, лицом.

— Король Людовик XIV, — говорил старец, — вошел в синейскую историю великим покровителем искусства. С его именем связывается расцвет живописного мастерства. Многие полотна, написанные им самим и его подданными, сравнимы с творениями до-раскольного периода. К сожалению, Людовик был очень непостоянен в своих привязанностях. Его отравила отвергнутая фаворитка по имени Маргарита Бриз.

— А это — Артур Моррис. Девушка, которую он полюбил, не захотела с ним даже встречаться. Артур казался ей слишком ограниченным и простым. Впрочем, он действительно был таким. А та девушка покончила жизнь самоубийством, не справившись со своей сложностью.

— Пол Тюдерс, житель И-и. Был выдающимся неудачником своего времени. Жаль, что официальная история не сохраняет такие поучительные примеры. Он семь раз пытался поступить в Институт. Диссертация на его тему была защищена за месяц до того, как он собирался представить свои результаты. Книга, которую он написал, сгорела…

— А это и вовсе маленький человек. Про него можно сказать, что он долго копил на шинель с воротом, но и ту в первый же день украли…

Что-то притягательное было в этом низеньком чиновнике с лысинкой. Однако старец уже рассказывал про следующее воплощение:

— Сэмуэль Грог родился в семье террориста Грога Бледного. В четырнадцать лет вместе с отцом и братьями принял участие в подрыве кареты, в которой ехали долесонский судья и его семья. Потрясенный содеянным, он лично участвовал в спасении истекающих кровью женщин и детей. Был объявлен в розыск по всей Долесонии, проклят родным семейством. Много скитался.

— Н-да… — сказал Кристофер.

— Да, — подтвердил старец.

Впереди оставалось последнее окно. Крис подумал об оставленной Карине — пора было возвращаться. Эсверец быстро шагнул вперед…

И замер, как громом пораженный…

На какое-то мгновение он забыл, где находится…

Перед ним, как живая, стояла Марта Грет-Лотт-ская…

70.

Спрыгнув с подоконника, Марта бежала к нему. В руках княжна держала письмо