Драдуании.
Карина с улыбкой смотрела на короля, тот рассказывал:
— Когда я впервые попал сюда, официальную музыкальную культуру представляла так называемая «классика». Однако молодежь отдавала все силы рок-н-роллу, который был под запретом. Став королем, я легализовал рок, который уже оформился в самостоятельное музыкальное направление.
Пьер усмехнулся.
— Если я кому-то и оказал услугу, то именно классической музыке. Сейчас молодые силы Драдуании во всю сочиняют симфонии… Сын нашей Дианы — виртуозный скрипач. Хотите на него посмотреть?
Генриха они нашли в компании трех девушек в маленькой камерном зале, где он представлял свое новое сочинение. Молодой человек был так поглощен музыкой, а девушки были так очарованы молодым человеком, что никто не заметил прихода гостей.
Звуки, которые извлекал юноша из своего инструмента, были прекрасны. Они поднимались к сводам, и хотелось лететь следом, чтобы слышать и слышать эту мелодию.
Когда Генрих закончил, Пьер принялся хлопать в ладоши. Все обернулись и замерли. Молодой человек первым оправился от изумления. Подойдя к королю, он почтительно поклонился. В его ладной фигуре было некоторое напряжение, но никакого раболепства. Генрих был также ослепительно красив, как и его мать. Королева почувствовала, что стареет — раньше ей никогда не нравились молоденькие мальчики.
Пьер сказал:
— Это лучшее твое сочинение, Генрих!
— Благодарю вас, ваше величество! Надеюсь, хоть это меня оправдает?
Карина улыбнулась — в словах Генриха был вызов. Он бросал его человеку, который некогда был точно таким же. Пьер тоже еле заметно улыбнулся.
76.
Продолжая прогулку по дворцу, Карина и Пьер приблизились к покоям маленькой принцессы, откуда доносились шум и веселье. Как только они поднялись на этаж принцессы, их обступили ряженые дети. Вперед протиснулась Олеся. На ней, действительно, был костюм маленькой разбойницы. Коричневые брюки заправлены в сапоги со шпорами. Белая рубашка, расшитая кружевами, старательно запачкана и разорвана в нескольких местах. Огромный игрушечный кинжал свисает до полу. Даже черная повязка шла через глаз, но ее отец тут же сорвал. Губы девочки начали кривиться.
— Олеся, мне очень понравился твой рисунок! — успела сказать Карина, и девочка заулыбалась.
— Какой рисунок? — не понял Пьер.
— Олеся поздравила меня с добрым утром очень красивым рисунком, — пояснила Карина. — Там замок, король, дочка и сказочная принцесса.
Король бросил быстрый взгляд на дочь. А та уже взяла Карину за руку и повела к себе.
— Я тебе все покажу! Будешь с нами играть?
— Олеся! — попытался возразить король, но тут пришел какой-то человек в кожаной куртке с клепками. У него были длинные черные волосы. Лицо его было раскрашено так, чтобы все — и глаза, и нос, и рот, и щеки служили устрашению. Однако в компании карнавально одетых детей он смотрелся как свой.
— Ваше величество, простите… — начал он.
— Я слушаю, Мэнсон…
— Возникли проблемы. Необходимо ваше решение.
Он что-то еще сказал королю, и Пьеру пришлось удалиться, чтобы решить безотлагательные вопросы, связанные с рок-концертом. Долесонка осталась среди детей. Как гугнеатка, она всегда хорошо чувствовала себя в их обществе.
Олеся повела Карину по комнатам, буквально заваленным игрушками. Здесь было множество детских музыкальных инструментов. Но встречались и привычные плюшевые медведи, куклы, нарды.
— А на каком музыкальном инструменте ты играешь? — спросила Олеся.
— Ни на каком!
Глаза принцессы округлились. Все дети с неописуемым изумлением уставились на молодую женщину, которая выросла, так и не освоив нотной грамоты. Не переставая улыбаться, Карина пояснила:
— Вы же слышали о том, что наш мир был расколот. Образовалось шестнадцать королевств…
Она взяла карандаш и на оборотной стороне нотного листа принялась рисовать ту схему, которую однажды набросал Кристофер. Попутно она рассказывала о жителях других государств. Мальчики и девочки слушали внимательно, не перебивая. Только иногда разражались возгласами удивления и восторга.
Наступило обеденное время. Дети пригласили Карину разделить с ними трапезу. Был накрыт столик на коротких ножках. Все расселись на низеньких стульчиках и принялись есть из маленьких тарелочек миниатюрными ножами и вилочками, запивая компотом из крошечных стаканчиков.
Пришло время «тихого часа». Дети улеглись в свои чудесные детские кроватки, Карина немножко посидела с каждым. Королева уже собиралась уходить, когда ее догнала Олеся. Как страшную тайну сообщила она, что никогда не спит в тихий час.
В детстве мне тоже не хотелось спать днем, — согласилась путешественница. — Зато сейчас долго уговаривать не пришлось бы.
— Ты можешь поспать у меня! — обрадовалась принцесса. — У меня большая кровать…
— Олеся! — раздался голос отца. — Почему ты еще не в кровати!
Приближавшийся к ним Пьер Драдуанский хотел казаться грозным, но девочка нисколечко его не боялась. Она только согнула одну босую ногу и прижала к другой, чтобы было не так холодно стоять на полу.
— Папочка, я не хочу спать, а Карина хочет. Она могла бы отдохнуть у меня.
— Что-о?!
— А я бы тихонечко уроки делала…
— Олеся! — снова возвысил голос король. — Ты уже давно должна спать!
— А вчера, между прочим, я легла на пятнадцать минут раньше, значит сегодня…
— Олеся!!
— А поза-поза-позавчера…
— Олеся!!!
Карина присела перед девочкой и отвела нависающую на глаза челку.
— Олесенька, скажи честно, ты препираешься с папой, чтобы подольше пообщаться с ним? Он часто занят?
Девочка во все глаза смотрела на гостью, а потом губы ее начали дрожать.
— У папы все время дела. Он… Он…
— Я знаю, знаю, — Карина обняла девочку. — Но я также знаю, что он очень тебя любит.
— Да ты чего, дуреха… — Пьер был в явном замешательстве. — Ты — мое самое большое сокровище, самая большая радость…
Девочка уже всхлипывала на плече у отца.
— А давай Карина будет моей мамой… — прозвучало вдруг.
Пьер замер, не решаясь пошевелиться. Потом встал с дочкой на руках.
— Пойдем-ка спать. А то не честно получается! Ты тут, а твои подруги лежат в кроватях.
От полуоткрытых дверей раздался легкий топот босых ног. Все было бесполезно. Пьер вздохнул и провозгласил:
— С этого дня тихий час отменяется! С четырнадцати до шестнадцати часов вы будете заниматься любыми своими делами, но только не спать!
И тут же ликующий вопль взорвал замок. Карина и Пьер спускались вниз.
— Я не войду в историю как великий правитель, — говорил драдуанец. — Но одним приемом я овладел в совершенстве — необходимое и полезное обязательно нужно запрещать, чтобы оно жило и развивалось. В памяти моих подданных останется — король Пьер был самодуром и тираном, но какое замечательное было
