А потом прямо без всякого предисловия Иван Тимофеевич начал свою печальную повесть.
13.
Ее звали Аглая Дроздова. У нее были каштановые волосы, которые на солнце отливали голубым. А глаза у нее были зеленые с крупинками золота. Когда она смеялась, казалось, что звенят хрустальные колокольчики. Она шла, словно плыла над землей, и только длинное платье скрывало это чудо. Мне было тридцать девять, и я безумно любил ее. Я готов был отдать все, лишь бы она стала моей женой. И я действительно отдал все…
Аглая не хотела выходить за меня замуж. Она вообще как будто не собиралась обзаводиться собственной семьей. Жила с любимыми родителями, читала книги, веселилась с подругами. Однажды, напившись, я по глупости разоткровенничался со случайным попутчиком. А он возьми да и скажи, что исполнит мое желание взамен на то, что когда-нибудь я сделаю что-нибудь для него. Я согласился — ведь ничто не могло заставить Аглаю стать моей женой. И вдруг это стало возможным. Но, Боже мой, я до сих пор с ужасом вспоминаю тот день!
Вечером, как обычно, я пошел к ее дому, чтобы хоть издали увидеть дорогой силуэт. В тот день у Аглаи был день рождения. Съехались все родственники, пришли все подруги и даже, что меня особенно мучило, некоторые поклонники. Из дома доносились смех, пение, музыка. И вдруг разгорелся пожар. Я единственный видел, как это произошло. Дом полыхнул сразу, как будто огонь Преисподней вырвался наружу! Я бросился в самое пекло и вынес любимую на руках. Пожар уничтожил все… Аглая сошла с ума, но я упросил одного священника обвенчать нас…
Хозяин сглотнул и замолчал. Ему потребовалось время, чтобы продолжить:
— Один торговец, вернувшийся из дальней поездки, отдал мне деньги, которые занимал у Аглаиных родителей. На эти средства я выстроил постоялый двор, но моя жена так и не стала здесь хозяйкой. Словно призрак, ходила она по коридорам и напевала песенки своей няни. Бывало, Аглая надолго уходила из дома, и я нигде не мог ее найти. Но она всегда возвращалась сама, будто была прикована к этому месту невидимыми цепями. А потом появился ты, Крис, и все изменилось…
Иван Тимофеевич с тоской посмотрел на Кристофера.
— …Когда ты приезжал, она пробуждалась из своего черного сна и становилась прежней. Я знаю, ты прекрасный врач! Но и твоего божественного дара хватало на один день. Она умерла вскоре после твоего двенадцатого посещения. Уже семь лет я живу без нее…
Хозяин горестно воскликнул:
— О, если бы тогда я попросил, чтобы Аглая полюбила меня, а не просто стала моей женой, все было бы иначе!
— Тогда бы он ушел, не предложив ничего, — тихо сказал Крис.
— Ты думаешь? — усмехнулся хозяин. — Но
— Я уже понял, — еще тише, чем в прошлый раз, проговорил Крис. Затем спросил: — И сегодня стала известна цена, которую нужно заплатить за свое несчастие?
Иван Тимофеевич весь встрепенулся и на какое-то мгновение испугался. Но потом прежнее безумие овладело им. С поразительной для его телосложения скоростью он рванул к Карине. Но Крис был начеку. Он оттолкнул хозяина в сторону и прижал его к стене:
— Говори, где
Хозяин от одного упоминания об этом
— Карина, веревку! — крикнул Кристофер, переводя взор с беснующегося хозяина на перепуганную девушку в противоположном конце комнаты.
Карина бросилась к кровати, возле которой стояли дорожные сумки. И в этот момент заметила за окном какое-то движение. Приглядевшись, девушка потрясение выдохнула:
— К таверне едет целое войско!
— А вы думали, что, справившись со мной, сможете легко улизнуть? — зло прохрипел хозяин, с трудом приподнимая голову от пыльной шкуры, в которую уткнул его Крис. — Уж если и продавать кому-то душу, то хотя бы не тому, кто позволил казнить Сына, а тому, кто может постоять и за последних своих слуг. И ты, Крис, лучше не связывайся с этой девчонкой. Она обречена! Она проклята!! Она принадлежит нам!!!
— Карина, веревку! — крикнул Крис оцепеневшей девушке.
Та начала перерывать одну сумку за другой и, наконец, нашла моток. Отдав веревку, девушка уставилась в окно. Кристофер связал хозяина и приблизился к ней. Открывшаяся перед ними картина не предвещала ничего хорошего. Бесконечная вереница кривых черных фигур с похоронной торжественностью въезжала во двор. В ледяном лунном свете были видны устрашающие клювы, медные головы, железные змеи. Все эти фигуры окружали кого-то, скрытого непроглядным мраком. Постепенно жуткие всадники скрывались из поля зрения, сворачивая за угол дома. Именно там находилась входная дверь.
Крис обернулся к Карине.
— Собирайтесь! У вас максимум одна минута!
Он быстро вышел. Через открытую дверь было видно, как Крис вошёл в соседний номер. Снизу уже доносилось хриплое чириканье и металлический лязг.
Карина стала судорожно натягивать брюки и, попав в одну штанину, чуть не рухнула на пол. Ботинки она завязала совершенно невероятными узлами. Кое-как застегнула рубашку. Схватила плащ. Тут появился Крис. В одной руке у него был обнаженный меч, в другой саквояж. Он вернулся вовремя — лестница уже стонала и скрипела под железными лапами. Крис быстро забаррикадировал дверь.
— Это ваше? — он указал на развороченные сумки.
— Да, — Карина торопливо совала вещи внутрь.
Крис широко распахнул окно.
14.
Прохлада летней ночи дохнула им в лицо. Ярко светила полная луна.
— По стене вьется плющ, — уверенно заговорил мужчина. — Спускайтесь, держась за него. Не волнуйтесь, я буду подстраховывать вас внизу.
С этими словами он перемахнул через подоконник. Легкий шелест подтвердил его успешное приземление. Осторожно ухватившись сначала за раму, потом за подоконник, затем за плотные стебли плюща, Карина начала спуск. Но когда земля была уже близко, девушка вдруг закричала и рванула обратно.
— Что такое?! — растерялся Крис.
Девушка начала карабкаться наверх. Но, ухватившись за сухую ветвь плюща и оборвав ее, Карина сорвалась вниз. Крис еле успел подхватить ее.
— Мне надо обратно! Я забыла… Пустите!!! — Карина отбивалась от Криса, как от злейшего своего врага.
— Скажите, лучше, в чем дело? — мягко урезонивал ее мужчина. — Если надо вернуться, у меня это получится быстрее.
