бесстрашно!' - так закончил свой очерк Симонов. Кстати, из тех пленных, которых сфотографировал Халип, ровно половина - 100 человек - захвачена 287-м полком.
Снимки Халипа для второй корреспонденции Симонова сделаны на полковом командном пункте; здесь - командир полка А. Ковтун и военком Н. Балашов. На другом снимке - минометный расчет младшего сержанта Холдарева в огневом поединке с врагом. Эта фотография по-своему примечательна. В дневниках Симонова есть такая запись:
'...когда мы подошли к минометчикам, румыны пустили несколько залпов явно не по нас, куда-то влево и вправо, но все-таки довольно близко. Халип, посмотрев в абсолютно серое дождливое небо, довольно спокойно сказал, что из снимка все равно ничего хорошего не выйдет, но раз это непременно надо к моей корреспонденции, ну что ж, он будет снимать, недаром же, в конце концов, мы шли сюда. Он вынул под дождем свой аппарат и стал примериваться к минометчикам. Они в это время вели ответный огонь... Румыны снова начали бить из минометов. Наше положение было довольно глупое. Минометчики сидели в окопах, а снимать их приходилось сверху, стоя в чистом поле. Однако делать было нечего, и Яша, ворча, стал снимать их, переходя с места на место.
Мне хотелось или лечь на землю, или забраться в окоп к минометчикам. Думаю, что в эти минуты такое желание было и у Балашова, несмотря на весь его боевой опыт. Но сделать это, оставив на поверхности одного занятого своей работой Халипа, ни Балашов, ни я не могли. В ответ на ворчание Яши, что при такой погоде вообще неизвестно, какая нужна выдержка, я довольно нервно, потому что мне было не по себе, сказал ему, чтобы он снимал на тик-так.
- Я на тик-так не могу, у меня руки дрожат, - сказал Халип.
Но и после этого откровенного признания продолжал отвратительно долго и тщательно, с разных позиций, снимать минометчиков, несмотря на свои дрожащие руки.
- Молодец, - сказал мне Балашов, слышавший этот разговор.
Я сначала подумал, что он иронизирует, но оказалось, что это не так.
- Молодец, - повторил он. - Вот ведь как боится, а все-таки снимает. Так и все мы. В этом все дело на войне. А больше ничего особенного на войне нет'.
Да, достойного партнера подобрали мы для Симонова. Несмотря на все сложности боевой обстановки в осажденной Одессе, он поработал там усердно, самоотверженно и привез оттуда прямо-таки уникальные снимки.
Вот встреча пехотинцев с моряками, прибывшими на защиту Одессы, теми самыми, о которых Симонов писал в первой своей корреспонденции. Угощают пехоту табачком. Добрые, жизнерадостные лица.
Вот снимок заводской бригады, ремонтирующей танк. На лицах спокойная сосредоточенность. Будто весь век только тем и занимались что ремонтировали поврежденные в боях танки.
А вот еще один - совсем уж из ряда вон: военфельдшер Таисия Котова... у фаэтона с откидным верхом. В былые времена одесские извозчики возили в таких колясках курортников. А Таисия возит в фаэтоне раненых - из батальона на ПМП. Наши спецкоры встретили ее на обратном пути - она везла 'своим ребятам' отремонтированные пулеметы. Халипу почему-то захотелось снять эту славную девушку непременно с Симоновым. Но Симонов решил, что такой снимок не будет напечатан в газете и в последний момент отвернулся от фотокамеры. На снимке видна лишь его спина. В таком виде и появилось фото в 'Красной звезде'.
Вместе со своими корреспонденциями Симонов прислал дневник румынского юнкера. Документ - тоже красноречивый. К нему Симоновым написано краткое вступление: 'Эти записки найдены у юнкера румынской офицерской школы Михаила Оптяну, командира взвода 3-го пехотного полка, убитого 23 августа 1941 года на подступах к Одессе. Записки дают яркую картину состояния румынской армии, используемой фашистской Германией в качестве пушечного мяса'.
В одном месте на полях дневника Симонов сделал пометку: 'Тов. див. комиссар! Важно!' - и подчеркнул цветным карандашом такие строки: 'С русскими пленными немцы обращаются по-варварски, раздевают их и, когда раненые умоляют о помощи, их расстреливают. Никто не спасается от подобного обращения'. Это действительно было очень важное свидетельство злодейского обращения фашистских извергов с нашими бойцами, предупреждавшее, что ожидает советского человека в плену у гитлеровцев. Подчеркнутые Симоновым строки мы и в газете выделили жирным шрифтом.
Не могу не упомянуть еще об одной детали, характеризующей Симонова как газетчика. Проводив в Москву Халипа, он прямо с аэродрома заскочил на ближайший узел связи и отправил мне такую телеграмму: 'Выслал самолетом пять материалов. И Халипа со снимками. Не замедлите печатанием. 'Известия' выехали Одессу делать полосу'. Телеграмма меня рассмешила. Совсем недавно у нас с Симоновым был разговор о том, что между редакциями газет всегда идет негласное соревнование: каждая газета стремится опередить другую, раньше всех напечатать интересный материал. 'Самолюбивое мальчишеское желание', сказал мне Симонов тогда. А теперь вот сам втянулся в состязание с 'Известиями'. Позже он пошутит на эту тему в известной своей песенке 'Застольная корреспондентская':
И чтоб, между прочим,
Был фитиль всем прочим...
Начиная с 30 августа Одесса долго не сходила со страниц 'Красной звезды'. Корреспонденции Симонова и снимки Халипа печатались из номера в номер. Один очерк они подписали вдвоем. Назывался он 'Батарея под Одессой'. Речь шла о людях и боевых делах 42-й артиллерийской береговой батареи капитана А. Деннинбурга. Сам капитан, беседуя с корреспондентами, сказал: 'Наряду со мной воюют три моих брата и сестра. Все на фронте. Не знаю только, где жена и сын. Связь трудная. Сами видите. - И шутки ради обронил такую фразу: - Вы, газетчики, все можете. Вот написали бы в газете: так и так, мол, воюющий под Одессой командир Деннинбург передает свой боевой привет родным и друзьям, особенно жене Таисии Федоровне и сыну Алексею...'
К этой реплике наши спецкоры отнеслись очень серьезно и втиснули ее в свою корреспонденцию, добавив от себя: 'И на его обветренном лице появляется застенчивая грустная улыбка человека, давно не видевшего свою семью'. У какого редактора поднялась бы рука вычеркнуть этот абзац? Не вычеркнул его и я, хотя он как будто прямого отношения к обороне Одессы и не имел.
Много лет спустя, после войны, Халип разыскал Деннинбурга уже в звании полковника. Вспомнили тот номер 'Красной звезды'. Оказывается, привет, посланный через газету из осажденной Одессы, дошел до жены артиллериста и доставил ей, а также сыну несказанную радость...
Симонов быстро осваивал газетное дело. Уже в ту его первую командировку в качестве корреспондента 'Красной звезды' к нему пришло понимание, что военный журналист должен не только писать сам, но и организовывать выступления на газетных страницах тех, кто непосредственно ведет бой. Мы получили интересную статью командующего войсками Одесского оборонительного района контр-адмирала Г. В. Жукова, заказанную Симоновым и написанную не без его участия.
* * *
Кроме одесских материалов в номере от 30 августа заметно выделяется очерк Лапина и Хацревина об ополченце Зинченко - старом рабочем с Киевского вагоноремонтного завода. Обильна и разнообразна так называемая фронтовая хроника. Любопытна, в частности, заметка о действенности наших листовок, адресуемых солдатам противника. Войсковые разведчики разбрасывали одну из таких листовок в ближайшем тылу врага, а при повторном проникновении туда нашли ответную записку: 'Рус карош, Тавай пробуск'. Случай редкий...
Иностранный отдел напечатал интересную статью об англо-германской воздушной войне. С удовлетворением восприняли наши читатели сообщение об усилении ударов английской авиации по германскому тылу. Однако в той же статье было и такое справедливое замечание: 'Не подлежит сомнению, что за последний год воздушной войны английская авиация нанесла военным объектам Германии чувствительные удары. Между тем потенциальные возможности английских военно-воздушных сил используются еще далеко не полностью'.
Вспоминаю, какой шум подняли по поводу этой статьи корреспонденты английских газет: - центральная военная газета, мол, критикует правительство Англии, 'Красная звезда' недовольна действиями военного руководства Великобритании, считает, что мы должны больше сделать, чем делаем...
Нас эти депеши не смутили. Откровенно говоря, мы-то на них и рассчитывали...
* * *
Из номера в номер 'Красная звезда' публикует материалы о героизме и самоотверженности коммунистов в боях с фашистскими полчищами. Партия послала на фронт миллионы своих лучших сынов. В статьях, корреспонденциях, очерках названы многие из них - героев нашей партии. Рассказано об их подвигах, которых не счесть.
А вот сегодня подготовлена передовая, посвященная задачам коммунистов на фронте. В ней есть такое важное место:
'В 1919 году Ленин писал, что наши войска творят чудеса, когда видят, что партия отправляет на поля сражений своих представителей, 'где они берут на себя самые трудные, самые ответственные и самые тяжелые обязанности и где им придется в первых рядах понести больше всего жертв и гибнуть в отчаянных боях'.
Славные традиции гражданской войны воскресают сейчас в частях Красной Армии, ведущей ожесточенные бои с гитлеровскими бандитами...'
Напечатана также подборка: 'В час грозной опасности для нашей Родины лучшие фронтовики идут в партию'. Среди документов, опубликованных в подборке, читаем волнующие заявления:
'Я хочу стать коммунистом. За Родину, если потребуется, не пожалею
