мне сделалось не по себе под этим невидящим взглядом.
19. Не упомню, о чем тогда поучал, верно, о чем всегда - о любви, милосердии, о грядущем господнем дне, когда малым сим воздастся по справедливости, а великие и богатые судимы будут. Может статься, и речение привел из тех, что так охотно слушает люд в торговые дни, столпившись вокруг уличных сказителей.
У меня в библиотеке хранятся писанные кем-то подобные логии. Назидательные поучения во множестве слыхивал я и сам, иные, сдается, - лишь чья-то досужая поделка либо переиначивание известных притчей, доселе популярных в Палестине, где широко навыкли оглашать всенародно религиозные и политические сентенции.
В Иисусовом окружении, пожалуй, никто не удосужился бы записывать его поучения, да и вообще сомнительно, был ли кто, кроме нас с ним, знающий грамоте. Десятилетия минули, а я досконально помню многие притчи, и другие могли держать их в памяти и пересказать переписчикам. Одно пробуждает сомнения: как отличить реченное Иисусом от измышленного другими. Ибо собрание логий в моей библиотеке поражает множеством противомудрствований, хотя Иисусова наука была довольно цельная, и даже когда события обратили его в вожатая повстанцев, последователен остался в своих взглядах до конца.
20. А в тот день он проповедовал долго, много дольше, чем я привычен выслушивать. По натуре своей не выношу любых, даже самых высоких словес делается невыносимо скучно. Человек образованный, я преимущественно читаю и не люблю слушать, а посему весьма сочувствую моим римским друзьям, обреченным многочасовым мукам на показательных риторических выступлениях: из-за светских уложений они не в силах отказаться - либо неловко, либо просто невозможно.
Навестивши последний раз столицу, я сам едва не пал жертвой моды, приглашенный на домашний симпозиум Плинием Цецилием Младшим, который удостоил своих друзей, в том числе и меня, чести выслушать его похвальную речь в сенате во славу здравствующего кесаря. С Плинием я и по сей день в добрых отношениях, случалось, вызволял его из серьезных финансовых затруднений, а однажды спас от банкротства, хоть он и миллионер и Траянов фактотум.
Да, пришлось-таки поюлить, лишь бы избежать неудобоваримого духовного пиршества и не утратить дружбы или не оказаться в положении Филоксена с Кифер, коего Дионисий Старший, тиран Сиракуз, за насмешки над монаршим стихоплетством отправил в каменоломню. Вскорости владыка призвал Филоксена к себе и снова зачел свои поэмы. Послушав немного, Филоксен поднялся и молча направился к выходу. Когда Дионисий спросил, куда же он, мудрец ответствовал: в каменоломню.
Знаменитую речь viri clarissimi {Славнейшего мужа (лат.).} я купил позднее у Поллия Валерия, неподалеку от Форума Мира, и прочитал в тиши моей библиотеки. Стилистически неплоха, да слишком пышнольстива. Предпочитаю уж Иисусовы притчи, они всегда напоминают мне о годах прелестного бродяжничества по берегам Генисаретского озера. А буколические края эти и впрямь упоительны.
21. Вечером, о коем сказывал, солнце скрылось за горами, серебристая зелень оливковых рощ на склонах холмов сгустилась до синевы, и глубокие воды озера, подернувшись легкой рябью, фиолетово потемнели. Обширная прибрежная долина, пересеченная каналами и протоками, представилась одним благодатным садом. Дома и дворы многочисленных селений утопали в ореховых зарослях и виноградниках, царственно возвышались финиковые пальмы, на межах росли фиговые деревья, а тамариск и кипарисы окаймляли кладбища. Свежий ветер с горы Хермон принес прохладу после знойного дня, птицы умолкли, и лишь цикады без устали звенели в травах. Ученики приступили к Иисусу и, будто стадо овец, доверчиво сбились вокруг своего пастыря.
Этот мирный идиллический вечер был нарушен неожиданным происшествием: меня не предуведомили о том, что Иисус подвержен экстатическим состояниям так, мнили в общине, осенял его дух божий.
Я впервые наблюдал это непонятное явление, спервоначалу почудилось, что учитель просто-напросто изнурен долгой речью - он внезапно побледнел, глаза закатились, губы побелели, руки свела судорога, он закинул голову, дрожа всем телом. Из горла вырывались тихие звуки, подобные предсмертному хрипению.
Двое рыбаков подбежали и подхватили его под руки. Однако пароксизм был столь силен, что оба рыбака, люди крепкие, дрожали вместе с ним, будто ветви одного дерева.
По толпе прошло волнение, там и здесь закричали кликальщицы. Мария, моя Мария, припала к коленам учителя, обняла его ноги и тихо стонала. Исступленное возбуждение охватило людей, и, верно, только я один от неожиданности не поддался наваждению.
22. Все прекратилось в одночасье. Очнувшись, Иисус сперва молча взглянул на онемелых учеников своих, затем воздел к небесам руки и прерывающимся голосом прочитал молитву кадиш:
Отче наш, сущий на небесах!
да святится имя Твое;
Да приидет Царствие Твое;
да будет воля Твоя и на земле,
как на небе;
хлеб наш насущный
дай нам на сей день;
И прости нам долги наши,
как и мы прощаем должникам нашим;
И не введи нас в искушение,
но избавь нас от лукавого;
ибо Твое есть Царство
и сила и слава во веки.
Аминь.
Из толпы раздавались возгласы - молили о чуде. Учитель будто не слышал. В сопровождении близких учеников направился к селению неподалеку.
Люд валил за ним, громко рассуждая и комментируя происшествие, а также потихоньку допытываясь, кто низошел в него на сей раз - ангел какой или сам Илия, великий пророк израильский, в новое пришествие коего верили повсюду.
В толпе постоянную свиту Иисуса составляло полсотни учеников, остальные случились здесь ненароком. Ученики тогда уже образовали братство или общину - еду и достояние делили на всех поровну. Ночлегом размещались обычно неподалеку от дома, где проводил ночь Иисус, ежели не находили приюта в жилищах или амбарах у новообращенных. Небольшие рыбачьи селения не могли вместить многочисленную общину, частенько с трудом приходилось добывать и пропитание. (Только фруктов всегда было вдосталь.) Потому и явился обычай на кострище печь купленного или подаренного барана и делить поровну все, что удавалось купить или получить милостыней. Зачастую потчевались толикой плохой рыбы, бобами или горохом, иногда лепешками. Пиршества учинялись в тех редких случаях, когда равви обращал своей проповедью кого-нибудь из состоятельных крестьян.
Так ли, иначе ли, в генисаретской долине маловато было людей достаточных из-за дробных земельных наделов. Правда, пашня здесь самая плодородная по всей Палестине, да плодородие передалось и людям, а вырваться из сего circulus vitiosus {Здесь: порочного круга (лат.).} невозможно без военных бедствий.
В тот вечер многие мужчины расположились под открытым небом. Я присоединился к ним; никто не уделил мне внимания - пришельцы во множестве подобным образом вступали в братство. Общество не отличалось особой избранностью, в чем я легко убедился. Почти все здесь в некотором смысле пребывали вне общества.
Элита состояла из вольных рыбарей и двоих-троих сборщиков податей, увлекшись идеями учителя, они забросили свое непотребное занятие. А остальные слушатели - батраки, поденщики, бродяги без всякого рукомесла, нищие и, питаю подозрение, обычные воры и вообще лихие головушки, готовые на любое вероломство. Весь этот беззаконный люд был остер на язык, груб повадками, что и выступало на каждом шагу, как исконная профессия выступала на поблекших до времени лицах у многих бродивших за Иисусом женщин.
Я скоро смекнул, в чем причина милосердия к Марии - оно глубоко таилось в солидарности людей одного класса.
Но следует воздать им должное: я застал бродячее сообщество столь совершенным, сколь это вообще
