ставила ему банки. Потом, засыпая, малышка передала его бабушке.
Дарья Сидоровна, как водится, была в курсе всех медицинских дел в районе. Сама она никогда и ни о чем не расспрашивала мужа. Тот сам помолчит-помолчит да и начнет рассказывать о своих делах. Не просто излагать новости, а как бы рассуждать вслух. Бывает, Дарья Сидоровна с ним в спор вступит. В этом, надо сказать, особенно нуждался Яков Матвеевич. Спорить с Дарьей Сидоровной - все равно что рассуждать с самим собой. В споре можно проверить свою правоту. Взять ту же историю с инфекционной желтухой, Яков Матвеевич вернулся из поездки в Поречскую больницу и все как есть рассказал Дарье Сидоровне. Упрекнул Титову: она, мол, перестаралась, 'выявила' желтуху даже у тех, у кого ее не было. 'А может желтуха протекать так, как, к примеру, грипп? - Дарья Сидоровна, бывшая медицинская сестра, тоже кое в чем разбирается. - Один человек пылает, как огонь, температура под сорок, у другого - легкое недомогание, а третий, смотришь, и среди заразных крутился, а ему хоть бы что'. - 'Может, конечно'. - 'А если так, - шла в наступление Дарья Сидоровна, - то, боюсь, зря вы девчонку раскритиковали'. Промолчал тогда Яков Матвеевич. А после приезда профессора Малевич сказал жене: 'Знаешь, а ты оказалась права. Поторопились мы'. Дарья Сидоровна понимала, как ему трудно было признать правоту какой-то девчонки. Интересно, какая она, эта Титова? Яков Матвеевич, правда, никогда ее особо не хвалит. Но и не ругает. А это уже не мало.
- Я прямо от первого, - начал Яков Матвеевич, сделав, как ему казалось, достаточную выдержку. Дарья Сидоровна не торопила мужа. Соберется с мыслями и сам расскажет. - Ты, конечно, помнишь Титову, прошлогоднюю выпускницу. Так, представь себе, именно из-за нее он и вызвал меня. А начал он издалека.
- Серьезное дело решается не сразу, - заметила Дарья Сидоровна, справедливо предположив, что главного врача района так просто вызывать не станут.
- Так ведь и года не прошло, как со студенческой скамьи. Ну какой из нее главный врач? Так Федор Васильевич как пистолет ко мне приставил: 'Тогда кого, по-вашему, можно рекомендовать на эту должность?' А откуда я знаю, говорю.
- Тебе, Яша, так отвечать, может, и не стоило. Как-никак главный врач района - ты, а не кто другой. Да и Наташу эту по слухам многим в пример можно поставить.
- Чует мое сердце, что там заварится еще та каша. Инна Кузьминична еще себя покажет.
- А ты же зачем?
- Вот так сказал и первый.
- Умный, значит, мужик Федор Васильевич, если так рассуждает.
- Ты понимаешь, Даша, какая тут петрушка может получиться. Вот, к примеру, Титова что-то надумала. Отлучилась по своим делам на полчаса. А Норейко тут как тут - жалобу ко мне на стол. Мол, Титова нарушает порядок. И ведь права Норейко. По-формальному, конечно. Ну как тут быть? Титова же всегда что-нибудь да придумает. А Норейко палец в рот не клади. В особенности теперь, когда главврачом будет Титова. Вот тебе и 'ты же зачем?'.
- Если что для пользы - люди разберутся. И ты, Яша, это должен знать.
Дарья Сидоровна немного помолчала, а потом, видя, что Настеньку уже клонит ко сну, поднялась и начала готовить ей постель. Уложив внучку спать, она тихо продолжила:
- Ладно, с Поречской больницей - дело решенное. А вот где тебе заместителя найти, ума не приложу. А думать, Яша, надо. Не век же тебе крутиться на этой должности. Уже, слава богу, под шестой десяток подпирает. А к человеку надо и присмотреться, и научить чему полагается. На это уходит не одна неделя. Корзун, ты считаешь, не подходит?
- Нет у него огонька. Загубит он дело.
- Ну коли так, надо искать человека. Район-то наш не маленький, врачей много.
- На районе свет клином не сошелся. Есть еще область и даже республика.
Укладываясь спать, Яков Матвеевич думал, что все же лучше, если руководитель из местных. Приезжий может быть толковым человеком. Но чтобы хорошо разобраться в делах, изучить людей, нужен не один месяц и даже не один год. Надо еще раз хорошенько подумать. Бывает же, что человек вроде бы ничем и не выделяется, а на деле так себя покажет, что только ахнешь. Не все то золото, что блестит. Не каждый, кто умеет красиво говорить, - настоящий человек, а тем более настоящий руководитель.
9
Корзун ехал в Поречье. Гнала его туда внезапно мелькнувшая и посулившая надежду мысль. Он уже смирился было с тем, что Наталья предпочла ему старшего лейтенанта с красивым белорусским именем Алесь. Видно, так оно так: неспроста этот Алесь отказывается от перевода в районную больницу. Но тут может помочь случай...
Выехав за окраину Вольска, Корзун остановился. Ему показалось, что спустило заднее колесо. Отстегнув привязной ремень, он открыл дверцу, вышел из машины, обошел ее, постучал носком в каждую шину и, убедившись, что все в порядке, отошел за обочину дороги. Не спеша достал из бокового кармана пачку сигарет и закурил. По обочинам уже зеленела трава. Где-то высоко в небе пел жаворонок. И хотя все, казалось, должно было настраивать на радостное настроение, щемящее чувство тоски не покидало Корзуна. Сейчас он едет в Поречскую больницу. И кто знает, не застанет ли он Наталью в палате Алеся. Где он взялся на его, Корзуна, голову? Все, казалось, шло совсем неплохо. Иван Валерьянович предложил Наталье выйти за него замуж. Заколебалась она, но и не отказала. Он подождал бы (ждать Иван умеет), и, глядишь, через некоторое время все бы уладилось. Нет же, надо было этому идиоту Андрицу угнать машину. Угнать - куда ни шло. Надо было еще и сбить инспектора ГАИ. Вот с этого все и началось. Еще в самом начале, когда старший лейтенант был в приемном покое, Корзун почувствовал, что Наталью потянуло к инспектору, как железо к магниту. После этого Иван Валерьянович видел Титову несколько раз. Как она переменилась. Как будто подменили ее. Нет, она по-прежнему была вежлива, даже приветлива. Но уже не такая, как на Алтае, когда перевязывала ушибленное место. Тогда он увидел в ней маленький лучик нежности. Да и потом, когда он приезжал к ней на мотоцикле, в ее взглядах теплилось что-то участливое, будто далекое ответное эхо его призывов. Сегодня Корзун поедет к Титовым домой. Постарается сделать это до прихода Натальи. Переговорит с Марьей Саввишной. Попросит рассказать ему все откровенно. Ведь она все-таки мать. Они делятся своими мыслями. А потом спросит и Наталью. Последний раз. Да - да, нет - нет.
На повороте перед Поречьем Иван Валерьянович притормозил. Вот то самое злополучное место. Отсюда все и началось. Да, одна надежда, что у Алеся уже есть девушка, что он связан какими-то обязательствами. Тогда Наталье ничего не останется, как повздыхать-повздыхать да и смириться. Пройдет время, и она образумится, поймет, что такие женихи, как Корзун, на дороге не валяются. Надо выяснить, как настроен Алесь, а потом уж решать. Впрочем, что тут решать? Чтобы занять должность, на которую он нацелился, желательно быть человеком положительным, остепенившимся, избавиться от легкомысленного холостяцкого положения. Конечно, хорошо бы, во всех отношениях хорошо пойти в загс с Натальей. Но если не судьба, то и Инна сойдет. Опять же людская молва: не оставил человека в трудную минуту, не посмотрел, что она в опале.
И Алесь, и Юрий встретили его тепло: знали, что Иван Валерьянович доставил их обоих в больницу, оказал первую помощь.
- Так почему не хотите перебираться в район? - спросил Корзун.
- Понимаете, Иван Валерьянович, - начал в своей манере Юрий, - здесь все на месте...
- А там что? Там же специалисты.
- Специалисты - это хорошо, - гнул свое Юрий. - Но Наталья Николаевна тоже не лыком шита. Главное - душевное тепло. А его тут у нас - как на курорте. Хоть отбавляй.
В палату вошла Маша Яворская.
- Извините, Иван Валерьянович. Больным пора принимать лекарство. - Маша положила на тумбочки таблетки и с деланной строгостью сказала: - Принять сейчас же.
Алесь проглотил таблетку и запил ее водой. Юрий с этой процедурой явно медлил. Взял лепешечку в руку, поднес ее ко рту и - это заметил Корзун намеренно ее уронил. Таблетка закатилась под кровать. Юрий попытался было встать, но Маша подбежала к нему и, прикрикнув повелительным тоном:
- Вам нельзя вставать, больной! - подала ему новую таблетку.
Юрий протянул руку, коснулся Машиных пальцев, после чего, как бы передумав, сказал:
- Нет, Маша, так не годится. Мы боремся за экономию лекарств и тут же их разбрасываем.
- Но на той таблетке уже микробы.
