розы.
- Какая прелесть! - восхитилась Лива Петровна, принимая цветы и погружая в них лицо. - Божественный запах.
- Из моего огорода, - не моргнув глазом, соврал Корзун. - А вам они идут.
- Вы дамский угодник, Иван Валерьянович. Вы опасны.
- Нет, что вы. Дарить людям прекрасное... Разве можно за это осуждать?
- Нет, конечно. Вы что же, только с тем и пришли, чтобы подарить мне эти розы?
- Да нет. Хотя беспокоить вас я не собирался. Ехал в аптекоуправление. Хотел у них выяснить, за что нас разоряют.
- Как это разоряют?
- Заставляют купить платидиама на семь тысяч рублей. Ну что мы с ним будем делать?
- Понимаете, Иван Валерьянович, нас тоже прижимают. Главное аптечное управление республики. Покупайте, и все. Где-то кто-то закупил за рубежом лекарство, толком не разобравшись, нужно оно нам или без него можно обойтись. И вот мы перед фактом. Что делать?
- Да, положение. Лива Петровна, а нельзя ли сколько-нибудь там скостить?
- Ладно. Пять тысяч я вам верну. А на остальные две вашему Якову Матвеевичу все же придется раскошелиться. Кстати, как он там? Не собирается на пенсию?
- Собирается, да никак замену себе не найдет.
- Замену? В резерве же числитесь вы...
- Резерв, как известно, в расчет можно и не принимать.
- Э, нет, сейчас так не делается. Или, может быть, вы сами не хотите?
- Почему же. Нет, я не отказываюсь. Но это зависит не только от меня.
- Прибедняетесь. Этот вопрос, можно сказать, решен. Хотя вам не очень-то позавидуешь: у главврача ни выходных, ни проходных. Кстати, чем вы занимаетесь в выходные дни?
- По-разному. Охоту люблю.
- На зайцев?
- Не только. Случалось добыть и кабана. - У Корзуна мелькнула мысль: расстараться где-нибудь чучело вепра и привезти его Ливе Петровне. Ах, как хорошо получилось с цветами! Они проторили тропинку. Конечно, в ее словах уже есть обещание, поддержка. Они уже почти друзья, а друзья, как известно, помогают друг другу. Интересно, какая у нее семья? Эти чиновные дамы часто бывают одиноки. Она старше его, Ивана Валерьяновича, лет, наверное, на пять. Ну и что? Помнится, он был в составе медицинской комиссии при райвоенкомате. Как-то райвоенком ему сказал: 'Сейчас к нам войдут два молодца. Обратите на них внимание'. Иван Валерьянович заинтересовался. Парни как парни. Рослые, краснощекие, одного года рождения. 'Ну что? - спросил райвоенком. - Как ребята?' - 'Они что, братья?' - в свою очередь спросил Корзун. 'Как бы не так. Отец и сын. А точнее - отчим и пасынок'.
Вспомнил Иван Валерьянович об этом случае и, кажется, понял, что может заставить молодого человека пойти на такой брак. Да окажись Лива Петровна вдовой или даже просто разведенкой, тут было бы о чем подумать. Во-первых, хороша собою, во-вторых, молодо выглядит и, в-третьих - положение. Но это, как некоторые говорят, гипотетическая ситуация. Как узнать ее адрес? Взять да спросить? Неудобно. Лучше потом, через справочное бюро. Чтобы закрепить достигнутое, добавил:
- Первый же трофей ваш, - и, чтобы отвести возражения, поспешил перевести разговор на другое: - А вы, простите, разбираетесь в охоте?
- Что вы! Где вы видели женщин-охотниц? Рыбачки бывают, да. Я слышала, в Минске завоблздравотделом даже зимой рыбачила мужикам на зависть. А насчет охоты... Мы если и разбираемся, то разве что в охотничьих рассказах. И то больше принимаем на веру.
'Вот и отлично, - подумал Корзун. - До чего же это у меня ловко получилось, насчет трофея. И почему - чучело? Она женщина практичная, скорее оценит кабанью тушу'.
Уезжал Корзун домой в приподнятом настроении.
Надо сказать, в последнее время отношения между ним и Ребеко обострились. Правда, проявлялось это несколько даже забавным образом. Вроде игры в гляделки. Раньше, бывало, как? Яков Матвеевич, если ему нужно что-нибудь уточнить, скажет: 'Иван Валерьянович, голубчик, съезди, пожалуйста, в Поречье и разберись в делах этого курятника'. Сейчас это же звучит иначе: 'Вы не контролируете работу участковых больниц. Вчера я звонил в Коровичи. В шестнадцать часов. А там уже никого не было. Разберитесь и доложите. Срок - два дня'. Корзун ехал, разбирался, но с докладом не спешил. Проходила неделя. Главврач вызывает Корзуна: 'Разобрались?' 'Разобрался'. - 'Почему до сих пор не доложили?' - 'Ждал вашего вызова'. Ребеко поднимет голову и долго смотрит в глаза своему заместителю. Пусть. Иван Валерьянович выдержит этот взгляд. Как и вопросики вроде: 'Вы знали, что вчера дети остались без молока?' - 'Знал'. - 'Почему же не приняли никаких мер?' - 'Эти меры должен принимать ваш заместитель по хозяйственной части. Я же занимаюсь лечебными вопросами'. - 'А детское питание - не лечебный вопрос?' - 'Питание - лечебный вопрос. Но его доставка - забота хозяйственников'. Вот так. Пусть знает, что Корзуна голыми руками не возьмешь.
По возвращении Иван Валерьянович обошел своих больных. Взял истории болезни, чтобы заполнить дневники. Эту часть работы он делал в своем кабинете. Не успел сесть за стол, как кто-то постучался.
- Войдите.
В кабинет протиснулся, озираясь, мужчина средних лет. В нем Корзун узнал больного, которого оперировал две недели тому назад. Операция прошла удачно, и теперь больного готовили к выписке.
- Что случилось?
- Я на одну минуточку, - шепотом ответил мужчина. - Вы не знаете, Иван Валерьянович, как я вам благодарен. Замучила было грыжа - спасу не было. А теперь я человек.
- Ну и хорошо. Мы это выяснили во время обхода. Что еще?
- За мое здоровье выпьете, - ответил мужчина, ставя на пол за столом сверток так, чтобы его нельзя было заметить со стороны двери.
- И вам не стыдно, - Корзун заглянул в историю болезни, - Павел Васильевич?
- Да какой же тут стыд? Не ворованное. От души.
- Где вы работаете, Павел Васильевич?
- Егеря мы. В Полевановском лесничестве. Может, слыхали?
- Как не слыхать. Там же участковая больница.
- Вот-вот. Из этой больницы меня и направили к вам.
Корзун отложил в сторону истории болезни, сцепил руки на животе и, откинувшись на спинку стула, сказал:
- Значит, егерь? Целые две недели вели разговоры о вашей болезни, а я только сегодня узнаю, с каким интересным человеком встретился.
- Да я человек простой.
- С простыми людьми интереснее. А у вас вообще редкая профессия. Если приеду, примете?
- Как самого дорогого человека.
Нет, поистине у него, у Корзуна, сегодня удачный день. Теперь под упрочение добрых отношений с Ливой Петровной подведена, так сказать, материальная база. А он-то корил себя: зачем ляпнул сдуру про охотничьи трофеи? Все будет выглядеть благопристойно. Выходит, не сдуру.
18
Ядька- чулочница, она же Ядвига Эдуардовна Плескунова, гостей не ждала. А они тем не менее нагрянули. Видные гости: новый участковый уполномоченный старший лейтенант милиции Калан, медсестра Марина Яворская и учительница Алла Захаровна Довнар.
Как подобралась такая компания? Да в общем-то просто.
В Поречье ни для кого не было секретом, кто снабжает пьяниц самогоном. В числе первых называли Ядьку-чулочницу. До поры до времени с этим мирились, как мирятся с затяжной ненастной погодой. Но после несчастья с доктором Титовой многие словно протрезвели. Пошли разговоры: сколько же можно терпеть алкоголиков и тех, кто на них наживается. Но разговоры, наверное, так и остались бы разговорами, если бы не Марина Яворская, которая в силу своей неугомонной натуры сразу перешла от слов к делу. С чего начинать? С корня. Такой корень, считала Марина, - Ядька-чулочница. Пошла в сельсовет и первым делом наткнулась на дверь с табличкой: 'Участковый уполномоченный'. Ага, он-то ей и нужен! Постучалась.
