Но на плиты пола гномыш Топором пал рассеченный. И у шли обратно гномы, Взяв с собою ожерелье, Дориат спеша покинуть, Им нанесший оскорбленье. Шли они без остановки День и ночь вредные горы, Но в дороге их настигла Месть за короля Тингола. И в густой траве остались, Эльфов стрелами пробиты, Трупы гномов; был лишь только Наугламир взят у убитых. Светлой эльфов Королеве — Мелиан, вдове Тингола — В знак своей великой скорби Наугламир был отдан скоро. Но она, стремясь в Заморье, Этот мир спеша оставить, Отдала его Маблунгу, Берену прося доставить. И никто о том не ведал, Что из гномов перебитых — Тех, Тингола зарубивших, — Двое не были убиты. Как до гор они добрались? Ранены, пути не зная… Но о всем, что было, гномам Рассказали, умирая. И в тоске и горе черном Собирая ополченье, Наугримы из Награда Подготавливали мщенье. Гелион глубокой ночью Перешли секретным бродом И, разбив отряды эльфов, Взяли залы Менегрота. Пал Маблунг Тяжелорукий, Не отдав Наугламира; Но в тяжелой битве гномы Ожерелье взяли силой. И ушли из Дориата По дороге Даерона, Но ждала засада гномов Там, где воды Гелиона. Хоть напали и внезапно Эльфы на отряд в ущелье, Улыбалась им победа Только в первое мгновенье. Щит к щиту составив, гномы Хирда поступью тяжелой Эльфов цепь прорвали скоро И ушли в родные горы. Но по Берена приказу Онодримы их нагнали, И стальные руки энтов Стену хирда разметали. Против них бессильны были Гномьи топоры и копья. И король Тумунзахара Наугламир пред смертью проклял. Берен на земле лежащим Кровью увидал залитый Сильмарил, в далеком прошлом У Моргота им отбитый. И, домой вернувшись вскоре, Обруч подарил Диору. Но Диор убит был в ссоре С сыновьями Феанора. Эльвинг Ожерелье Гномов Поднесла Эарендилу, Чтобы он зажег над миром Свет чудесный Сильмарила. И теперь глубокой ночью, Вечером и утром ранним Затмевает красотою Звездный свет его сиянье… (реконструкция, перевод, ритмизация И. Вдовенко) Торин смолк, раздались одобрительные возгласы, улыбнулся и Олмер.
— Славно спето! — сказал он. — Ну а ты, Малыш?
— Я всегда был изгоем, а в Аннуминасе едва-едва не угодил в тюрьму за то, что открыто ходил по улицам с оружием, — ответил Маленький Гном. — Тамошние начальники вздумали лишить нас, истинных тангаров, нашего символа — они приказали нам ходить без топоров!
— Славно, славно! Ну, что ж, Отон за вас — ожидайте моего решения! — Олмер улыбнулся и добавил, проведя рукой по свежей ране на щеке:
— А ты, половинчик, на досуге подумай о Черных Гномах. Нет, не бойся, я не стану тебя ни о чем расспрашивать, но ты все же подумай. Выступят они против нас или нет? Вот в чем вопрос. Ты подумай, может, что-нибудь и решишь, а там посмотрим.
Вождь поднялся, как бы желая проводить друзей. Его проницательный взгляд на миг задержался на хоббите.
— Обошли Сторожевой Лес, говорите… — негромко, словно в раздумье, пробормотал он, но глаза его при этом ехидно блестели. — Обошли… То-то я и смотрю, как здорово ты подрос, сударь мой половинчик… Ну ладно, идите!
Он усмехнулся, махнул рукой и повернулся к Фолко и гномам спиной, давая понять, что аудиенция
