– Я знаю. Читал в газете.
Валландер даже не знал, что в газете был некролог. Оставался только один вопрос.
– У Сведберга были враги?
– Насколько мне известно, нет.
– У вас никогда не было впечатления, что его что-то беспокоит? Или что он чего-то боится?
– Нет. Он был очень уравновешенным человеком. Поэтому мы и дружили.
Валландер подумал, стоит ли говорить Сунделиусу то, что вертелось у него на языке, и решил, что да. Стоит.
– Мы нашли женщину, с которой общался Сведберг.
Вновь, как Валландер и ожидал, на лицо Сунделиуса набежала тень тревоги.
– И как ее зовут?
– Мы думаем, что ее зовут Луиза.
– А дальше?
– Не знаем.
Валландер поднялся. Ноги были совершенно свинцовыми. Сунделиус проводил его до прихожей. Он снял с плечиков куртку и сообразил, что у него есть еще один вопрос.
– Адамссон, – сказал он. – Фамилия Адамссон вам ничего не говорит?
– Я знаю только одного Адамссона, – сказал Сунделиус. – Он живет в Сварте. Травник. Свен-Эрик Адамссон.
– А Сведберг тоже был с ним знаком?
– Мы посещали его вместе.
– Зачем?
– По той причине, что и я и Сведберг интересовались народной медициной.
Вот и все, подумал Валландер. Все очень просто. И объяснение совершенно естественное. Но что-то его все равно продолжало беспокоить. Никаких трав или лекарств из трав в квартире Сведберга не было.
Спустившись на улицу, он был готов отдать голову на отсечение, что Сунделиус стоит у окна и за ним наблюдает, но оборачиваться не стал. Чувство, что Сунделиус что-то скрывает, было совершенно определенным. Он сел в машину и попытался мысленно прокрутить весь разговор. Но ничего не получалось, мысли путались. Он поехал на Мариагатан, поднялся в квартиру и вытянулся на кровати, поставив будильник, – он собирался проснуться через час с небольшим.
Но проснулся он не от будильника, а от телефонного звонка. Он вздрогнул, встал и поплелся в кухню.
Звонил Леннарт Вестин из своего дома на острове в Эстергётландских шхерах.
– Вы, наверное, спите? – виновато спросил он.
– Даже не думаю, – соврал Валландер, – просто вы меня вытащили из ванной. Я мокрый и голый, в одном полотенце. Могу я перезвонить через несколько минут?
– Конечно. Я дома.
Ручка лежала на столе, но бумагу он не нашел. Даже газеты не было. Он записал номер прямо на столешнице.
Повесил трубку и уткнул лицо в ладони – голова разламывалась. Он чувствовал себя еще более усталым, чем когда ложился. Он умылся холодной водой, принял альведон и поставил кофе, засыпав в кофеварку все, что осталось. Больше кофе не было. Через пятнадцать минут он набрал номер Леннарта Вестина. Часы на стене показывали девять минут восьмого. Трубку взял сам Леннарт.
– Мне все равно кажется, что вы спали, – сказал он. – Но вы сами просили позвонить, если будет что-то важное.
– Мы сейчас работаем чуть ли не круглосуточно, – сказал Валландер. – Поспать вообще некогда. Но вы правильно сделали, что позвонили.
– Я тут вспомнил пару вещей. Во-первых, об этом полицейском, который тогда ехал со мной. Ну, тот, которого потом застрелили. Я сегодня проснулся и вдруг вспомнил, что он мне сказал.
Валландер извинился, вышел в гостиную и принес блокнот.
– Он спросил, не возил ли я недавно на Бернсё каких-нибудь женщин.
– А вы возили?
– Возил.
– И кто это был?
– Ее зовут Линнея Ведерфельдт, живет в Гусуме.
– А что ей было надо на Бернсё?
– Мать Исы решила заказать новые шторы. Она и эта Ведерфельдт – школьные подруги. Линнея собиралась снять все мерки и вернуться в тот же день, когда я кончу развозить почту.
– Вы рассказали это Сведбергу?
