– Все эти истории следовало бы записать в книгу да размножить. Очень уж они интересны и поучительны. Пусть бы их все читали, особенно – молодежь.
Король улыбнулся тогда на его замечание:
– Уважаемый мастер, если вы за это возьметесь, я присвою вам еще одно звание – придворного писателя.
– О, государь, это хлопотно и отнимет у меня то время, которое я берегу для своих технических и медицинских изысканий, – покачал головой Линар. – Почему бы вам самому не начать записывать свои же истории? Кто может сделать это лучше?
Фредерик рассмеялся:
– Вы думаете, у меня, у короля, больше свободного времени, чем у вас, доктор?
Он был прав. И Линар тоже согласился.
Король есть король. Это обычный человек, обремененный лишь своим маленьким делом, своей семьей и домом, может выкроить из жизни немного минут для чего-то отвлеченного. У короля же вся страна – это его семья, и надо стараться уделять внимание каждому, по мере сил и возможностей, даже в ущерб своим самым близким людям.
Фредерик понимал, что мало уделяет внимания Гарету. Да разве сложно было это понять? Одно нынешнее утреннее происшествие на чердаке сказало ему: «твой сын скучает, твой сын хочет быть с тобой, как можно чаще и дольше».
Он думал об этом, стоя на верхней террасе Зоркой башни, куда спустился вслед за сыном и гувернером с чердака. Опираясь локтями о балюстраду, молодой государь рассеянно смотрел на столицу своего королевства, над которой носились потревоженные им пестрые голуби.
«Вместо баловства в голубятне ты бы лучше лишний раз наведался к Марте и в детскую», – буркнул сам себе Фредерик. Однако тут же признался, что в последнее время ему частенько желалось хоть пару минут побыть наедине с самим собой, в тишине и покое. Когда-то, еще Судьей, он нередко пребывал в полном одиночестве, и оно никак не тяготило, наоборот, казалось обычным, естественным и очень полезным состоянием: ничто и никто не мешал думать, строить логические цепочки, принимать решения.
Так и теперь, гоняя птиц на башне и грызя при этом ореховое печенье, Фредерик пускал на волю свои мысли, решая довольно серьезные проблемы. Махая шестом с белой тряпкой на конце, он детально обдумал свою речь для собрания в Доме Хлебной Гильдии. Вопрос там планировали разбирать важный – выбор поставщиков пшеницы для королевских зернохранилищ.
Но после разговора с Гаретом думать о делах Фредерику совершенно не хотелось. Хотелось погрузиться в мысли о семье. Ведь у короля теперь был не один сын. И пусть младший Донат еще малыш-карапуз, которому и года не исполнилось, но ему тоже необходимо внимание отца. Как и супруге – черноглазой красавице Марте…
Донат родился холодным февральским утром.
Не стихала разъярившаяся за ночь метель, окна спальни, где рожала королева, были плотно закрыты и задернуты портьерами, а в камине трещали большие березовые поленья, передавая огромной комнате необходимое тепло.
Фредерик был с супругой в этот час – он так захотел. И как ни кричали на короля, совершенно не стесняясь, повитухи, государь нахмурился, топнул ногой и не вышел вон.
Сидя в изголовье супруги, держа ее за руку, он смотрел без отрыва в огромные черные глаза и улыбался, нежно, ласково, то и дело касаясь губами ее чистого белого лба, покрытого крупными горошинами пота.
Марта рожала тихо и спокойно, позволяя себе изредка лишь тяжкий вздох. И все шло хорошо. Ее пальцы крепко стискивали пальцы супруга, ее глаза наполнялись слезами, но не слезами боли.
– Это будет сын, – шептала она, целуя руку короля, – я хочу подарить тебе сына. Верного защитника стране, доброго друга и брата Гарету. Я смогу, смогу…
У нее все хорошо получалось, и через пару часов в королевской спальне громко заплакал сморщенный и красный младенец-мальчишка.
– Донат! Донат! – с восторгом объявил Фредерик, осторожно принимая от повитухи убранного в пеленки сына и целуя его крохотный нос. – Донат родился.
– Донат? – с легким удивлением спросила Марта.
– Да… Или ты против? – Король, самозабвенно пританцовывая, качал на руках своего крохотного потомка.
– Я хотела назвать его твоим именем, – улыбнулась королева. – Но я решила – назову Фредом второго сына. Он у меня будет – я уверена…
– Милая моя, милая моя, – пропел сияющий Фредерик и, сев на постель супруги, опустил в ее руки ребенка, – ты решила восстановить наш Королевский дом?
– Просто ты – мужчина, у которого должно быть много сыновей, – ответила, улыбаясь, Марта. – И я очень хочу этого.
– Ах, во мне столько счастья, что кричать хочется, – выдохнул король и обернулся на звук открывшейся двери – в проеме мелькнула рыжая голова королевича Гарета.
Одна из повитух уже махнула запретительно рукой в сторону мальчика, но король опять пошел в контратаку:
– Иди ко мне, лисенок! Посмотри на младшего братца!
Гарет с готовностью влетел в спальню и вспрыгнул на колени отца, любопытно вытянул шею в сторону хныкающего вороха пеленок на руках Марты:
– У, какой мелкий, сморщенный. На лягушку похож.
