Красная пелена спала с глаз Кейлы, и вместе с этим ушла бешеная жажда крови. Она снова увидела сияющий мысленный образ далькоя и поняла, что далькои правы. Они советовали ей вспомнить о том, кто она такая.
Не додумав, она уже поняла, в чем дело. Новые смерти ничего не исправят.
Грир лежала рядом. Ее глаза были пустыми и невидящими, разум безмолвствовал. Жизнь вытекла из нее на камни мостовой.
Кейла закрыла глаза своей бывшей подруге. Она испытывала смешанное чувство сожаления и облегчения.
– Спи, – тихо сказала она. – Больше не будет никаких битв, но я еще покажу этим ублюдкам. Я сделаю это ради тебя, Грир. Клянусь.
Выпрямившись, она послала дальнечувственный зонд и в считанные секунды нашла Дозериба по его ментальному «почерку».
Ее приказ, усиленный эмпатической связью, был непреодолимым. Она ощутила, как воля близнеца исчезает и он становится послушен ее воле.
Далькои были правы. Сейчас не время, а возможно, и не место для использования ядерного оружия. Возможно, для этого никогда не будет ни нужного времени, ни места. Но Кейла знала, что с оружием в качестве угрозы она сильнее, чем без него. Наверное, Грир была права с самого начала. Наверное, цель свободных торговцев в самом деле является ее целью…
Это прозвучало слишком громко для Третьего Дитя. Групповой разум далькоев нашел Кейлу, и их команда эхом отдалась в ее сознании:
«Но…»
Контакт прервался.
Кейла сидела на площади перед Хрустальным Дворцом. Третье Дитя терлось головой о ее ногу. Ярко светило солнце, выли сирены, и Игер шел к ней, раскинув руки для объятия.
В рубке «Коразона» царило уныние. Готовясь к отлету, люди практически не разговаривали друг с другом.
Для далькоев наспех оборудовали каюты в грузовом отсеке. Их предполагалось высадить на Льяже, прежде чем корабль уйдет за пределы системы Кавинаса. Они предложили далькою уйти вместе с ними, но он решил остаться с Игером.
Кейла проверила навигационную панель и с мрачным удовлетворением убедилась, что все в порядке. Хорошо было снова сесть на свое место, вернуться в штурманскую рубку. Подняв голову, она перехватила холодный взгляд Саломеи.
– Что случилось?
Капитан «Фальстафа» откинула назад свои длинные золотистые волосы и скрестила руки на груди. Ее лицо выражало откровенное подозрение.
– Мне бы хотелось получить от тебя кое-какие ответы, Кэти. Я хочу знать, что случилось с тобой в городе. Почему ты пропала на несколько дней? Чем ты занималась? Что произошло на площади? И что это за катавасия с ядерными боеголовками?
Кейла упрямо выставила подбородок.
– Какая теперь разница?
– Послушай, я знаю, что ты спасла жизнь Рабу своими таинственными эмпатическими манипуляциями. Арсобадес и Игер все мне объяснили, и я полагаю, что должна быть благодарна тебе за это. Но честно говоря, я не знаю, могу ли доверять тебе и хочу ли видеть тебя на своем корабле.
Слова были подобны ножу, вонзившемуся в ее сердце, но Кейла сохранила самообладание.
– Как скажешь, – тихо ответила она. – Ты капитан. Я уйду сейчас, Саломея. Если ты не веришь, что я исцелила Раба из дружеских побуждений и что я не шпионю на Карлсона или на кого-либо еще, то я не буду тратить время даром, пытаясь переубедить тебя. И я не буду до бесконечности стараться вернуть твое доверие.
Саломея нахмурилась и начала что-то говорить, но Раб перегнулся через ее плечо и закрыл ей рот ладонью.
– Помолчи, детка. Я верю ей. – Он протянул Кейле другую руку. – Послушай, Кэти, или как там тебя по- настоящему зовут. Я доверяю своим инстинктам. Разве я не нанимал тебя? Поэтому позволь мне решить, когда тебя уволить, о'кей?
Кейла вложила руку в его широкую ладонь и улыбнулась.
– Черт возьми! – воскликнул Раб. – Она – член семьи, а в каждой семье есть родственники со странностями. Что с того, что она эмпатка? У каждого из нас есть свои недостатки.
Он положил руку Кейле на плечо и повернулся к остальным членам команды:
