– Удивительно и трансцендентально, – с важным видом подтвердил он.
– Что это, Элизабет? – спросил маленький мальчик, чья кожа была покрыта голубыми пятнами. – Игрушка?
У девушки-подростка, которую он дергал за рукав, были кудрявые золотисто-зеленые волосы и мушка в форме сердца на щеке. Она посмотрела на далькоя через разбитый лорнет и пожала плечами.
– Я тебя не знаю, – произнесла она. – Ты из зоопарка?
– Нил хочет его! – закричал маленький мальчик.
– Послушайте, – сказала Элизабет. – Мой братик может забрать эту штуку?
– Это далькой! – жестко ответил Игер. – Он не игрушка и не продается.
– О'кей, – примирительно отозвалась девушка. – У нас все равно нет денег. Но вы могли бы подарить его нам. Мы продадим его, а прибыль поделим поровну.
– Мне очень жаль, но это невозможно.
Девушка смотрела на Игера так, словно не могла понять, почему он упрямится. Маленький Нил выпятил нижнюю губу.
– Нил хочет его!
– Хорошо, – продолжала Элизабет. – Тогда не согласитесь ли вы одолжить его на время?
Кейла начала беспокоиться. В этих детях чувствовалось что-то угрожающее.
– Пойдем отсюда, – сказала она Игеру.
– Пойдем отсюда, – передразнил ее маленький Нил. – Пойдем отсюда, пойдем отсюда! – Голос малыша становился все пронзительнее, перерастая в крик.
Кто-то похлопал Кейлу по плечу. Она обернулась. Рядом никого не было. Повернувшись обратно, она увидела Игера, падающего на мостовую от неожиданной подсечки. В этот момент трое младших ребят вырвали Третье Дитя у него из рук и быстро увели за угол. Элизабет отскочила и побежала за ними, дико хохоча.
– Третье Дитя! – завопил Игер. – Вернись обратно!
– Вот ублюдки! – Выругавшись, Кейла побежала по аллее вслед за ними. Но ребята – а вместе с ними и Третье Дитя – уже куда-то исчезли.
Кейла выпустила зонд, но уловила лишь мешанину мысленных почерков, беспорядочную и дезориентирующую.
Она получила от далькоя слабый эмоциональный образ, выражавший скорее озадаченность, чем тревогу. Направление, откуда исходил сигнал, оставалось неясным.
Тишина и шепот сотен разумов.
– Вот так номер, – обескуражено пробормотал Игер. – Что нам теперь делать? Дать объявление о пропаже далькоя?
Он опустился на тротуар и уткнулся головой в колени.
– Мы найдем Третье Дитя, – заверила Кейла. – Вот увидишь, он им быстро надоест.
– А если Третье Дитя решит, что они ему нравятся? Ведь я понятия не имею, обладают ли далькои здравым смыслом. В конце концов, он может принять этих малявок за своих товарищей по гнезду.
– Мы найдем его. Обязательно найдем.
Пока они шли, улица постепенно погрузилась в темноту. Разбитые шары осветительных ламп щерились зазубренными краями. Кейла и Игер шли мимо ряда выгоревших зданий с мертвыми глазницами дверей и окон, запечатанных металлопластиком. Откуда-то доносилось капанье воды и слабые шуршащие звуки. Вонь гниющих отбросов тошнотворной волной обрушилась на них, заставив их чуть ли не бегом миновать руины и выйти на чистую, хорошо освещенную улицу.
Дома здесь были крупнее и ухоженнее, от них исходило ощущение зажиточности. Появились аккуратные дворики и мощеные дорожки. Вскоре район стал казаться знакомым.
Дойдя до угла, Кейла свернула налево, посмотрела на дом и покачала головой.
– Могу поклясться, что мы вернулись в квартал Музыкантов, – сказала она. – Но как это может быть? Я думала, что мы находимся за несколько миль отсюда.
Игер хранил мрачное молчание. Она взяла его за руку.
– Послушай, мы найдем Третье Дитя. Обещаю тебе.
– Этот далькой был со мной почти с детства, – тихо сказал Игер. – Если с ним что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
«И я тоже», – подумала Кейла.
– Пошли, – сказала она вслух. – Если мы не можем найти его самостоятельно, то готова поспорить, что сканеры «Коразона» засекут его местонахождение.
– Ты что, не в своем уме? Даже твои эмпатические способности не помогают, что же говорить о сканерах?
