– Спасибо вам за участие, но мне нужно ехать.
Анна взглянула в сторону бального зала и, к великому облегчению Онории, не стала ее удерживать. Онория, благодарно улыбнувшись, поспешила выйти из дома.
На широких ступенях еще стояла вереница только что прибывших гостей, но они не помешали ей увидеть карету маркиза.
Гербертс соскочил с подножки и открыл ей дверцу:
– Пожалуйте, миссис. Куда едем?
Онория хотела сказать «домой», но язык ей не повиновался. Ее дом был здесь, и больше она не могла это отрицать.
В тот момент, когда она проиграла свою борьбу со слезами, и одна уже скатилась с ее густых длинных ресниц, неожиданно какой-то человек схватил ее за руку и заставил повернуться к себе лицом.
– Маркус!
– Ты не дала мне закончить, а значит, должна меня выслушать. Понимаешь, должна!
– Ого! – изумленно проговорил Гербертс. – Вы уж лучше не перечьте хозяину, миледи. Никогда не видел его в такой пене!
– Ты меня любишь... – медленно проговорила Онория, все еще боясь поверить.
Маркус кивнул.
– Ты для меня желанная женщина, но я не хотел влюбляться, поэтому убедил себя, что это просто физическое влечение.
– Отчасти так оно и есть.
–Да, но я испытываю к тебе чувство гораздо более сильное, более глубокое. Как только ты меня покинула, Тремонт-Хаус как будто съежился, и в нем для меня не осталось ни воздуха, ни жизни.
Онория улыбнулась сквозь слезы:
– А по-моему, Тремонт-Хаус достаточно просторное здание, чтобы вместить целую сотню маркизов...
Маркус порывисто схватил ее руку и запечатлел на ней пылкий поцелуй, который пришелся в то самое место, где поблескивало обручальное кольцо-талисман.
– Дорогая, в нем нет места любви без тебя! Если даже ты сейчас и уйдешь, я по-прежнему буду ухаживать за тобой и докажу, что люблю тебя всем сердцем!
– Ухаживать? – Губы Онории тронула слабая улыбка. – Дарить цветы и подарки?
– Что цветы – я осыплю тебя дождем из рубинов и бриллиантов! Я буду постоянно ждать тебя у крыльца, и мне наплевать, что обо мне скажут в обществе.
– Вот видите, он любит вас, мисс! – даже Гербертс, казалось, был потрясен взволнованной речью маркиза. – По-моему, вам не следует отталкивать его, ей-богу!
– Гербертс, черт возьми! – нетерпеливо воскликнул Маркус. – Поди немедленно прочь!
Возница широко ухмыльнулся.
– Я только хотел помочь...
– Ты уже помог. А теперь ступай.
– Хорошо, хорошо, только не надо на меня кричать! – Гербертс медленно повернулся к ним спиной и направился в сторону от кареты.
Онория с трудом сдерживала смех, ее пронзило ощущение огромного, невероятного счастья.
– Тебе не понадобится осыпать меня рубинами... хотя, признаться, они мне очень нравятся.
– Да, но...
Она прижала пальчик к его губам.
– Это не главное.
– А что же?
– То, что я люблю тебя, Маркус. Я полюбила тебя с первой нашей встречи у нас дома. Сейчас я хочу только одного – всегда, всю жизнь быть рядом с тобой.
Не медля ни секунды, Маркус радостно схватил в охапку Онорию и крепко прижал ее к себе, а она обняла его за шею и, чувствуя, как ее ноги оторвались от земли, громко рассмеялась. Господи, какое же это неимоверное счастье – быть любимой!
В этот момент рядом послышалось громкое всхлипывание.
Онория скосила глаза и увидела Гербертса – он стоял рядом и вытирал глаза грязным платком.
– Как замечательно, ей-богу...
Маркус притворно нахмурился:
