Конечно, я окажу все возможное содействие леди Хантерстон. – Он открыл ящик стола, достал кипу бумаг и разложил их на столе.
Алек равнодушно скользнул взглядом по завещанию и тут же передал его Джулии. В комнате на некоторое время воцарилась тишина.
Взяв документ, Джулия начала внимательно ею просматривать; она была настолько смущена поцелуем Алека, что ей потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться.
Постепенно она стала вникать в суть читаемого, а когда дочитала последнюю страницу, подняла взгляд на поверенного.
– В завещании говорится, что в случае, если оно будет оспорено, душеприказчики могут перечислять деньги лорду Хантерстону по оговоренному здесь графику до тех пор, пока не окажутся улаженными все вопросы.
Мистер Пратт молитвенно сложил руки.
– Я убежден, что мисс Франт...
– Леди Хантерстон, – поправил его виконт.
Поверенный смутился.
– Разумеется. Итак, леди Хантерстон, вы думаете, что полностью вникли в суть документа, но...
– Взгляните сами. – Джулия придвинула к нему документ. – Вот страница, а вот последний параграф.
Мистер Пратт взял документ.
– Я знаю его содержание достаточно хорошо: мы с лордом Хантерстоном читали его много раз... «Душеприказчики должны перечислить деньги в соответствии с данным графиком», – прочел он и тут же добавил: – Но только в том случае, если само завещание оспорено. – Поверенный улыбнулся с чувством превосходства. – Как я и говорил...
– Мы с лордом Хантерстоном опротестовываем завещание.
– Что? – в один голос спросили Алек и поверенный.
– У нас не остается другого выбора. – Джулия взглянула на Алека. – Если мы оспорим завещание, то нам перечислят деньги. Если нет, то вопрос будет решаться еще год и даже больше, если того захотят душеприказчики.
Мистер Пратт вспыхнул.
– Леди Хантерстон, смею вас заверить, что они не...
– Если мы оспорим завещание, то решение уже не будет зависеть ни от них, – Джулия в упор взглянула на поверенного, – ни от вас.
Пратт пораженно уставился на Джулию, затем на завещание. Медленно, слово за словом, он снова прочитал указанное Джулией место в документе, потом перечел его еще раз, все больше мрачнея.
– Итак? – требовательно произнес виконт.
Мистер Пратт положил документ на стол и вздохнул.
– При таких обстоятельствах душеприказчики не могут распоряжаться состоянием, но...
– Великолепно. – Алек повернулся к Джулии. – Куда мы отправимся теперь, дорогая?
– Но позвольте, ваше сиятельство! – тревожно воскликнул мистер Пратт. – Я обязан предостеречь вас от этого необдуманного решения! Это затянет дело на месяцы, на целые годы!
– Ну и что? Зато у нас будут деньги.
– Но время... расходы, в конце концов! Ваше сиятельство, вы не учли сложности, которые могут возникнуть.
– Ну, это меня совершенно не беспокоит. – Алек улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами. – Хотя для моего поверенного это будет весьма затруднительно, с этим я согласен.
Мистер Пратт в замешательстве посмотрел на виконта, и в этот момент Джулии стало его жаль. Она подошла к столу, за которым сидел поверенный, и сочувственно тронула его за руку.
– Возможно, если вы организуете быстрый перевод денег, лорд Хантерстон воздержится от своего решения.
– Но если остальные душеприказчики признают ваш брак незаконным...
– Не признают. Моим отцом был граф Ковингтон, и я официально являюсь женой лорда Хантерстона. Они обязаны признать наш брак.
Мистер Пратт посуровел и нервно вытер ладонью рот. Казалось, он молчал целую вечность, потом наконец тяжело вздохнул.
– Деньги будут переведены вам немедленно.
Алек расслабился в кресле и улыбнулся Джулии, отчего у нее на мгновение замерло сердце.
Мистер Пратт положил перед собой чистый лист бумаги.
– Душеприказчики немедленно захотят ознакомиться с данными о законности требования леди Хантерстон. – Он взглянул на Джулию с оттенком восхищения и уважения. – Однако, чтобы ускорить дело, мне потребуется ряд сведений.
– Каких именно?
– Даты рождения и смерти вашего отца.
– Он родился 15 августа 1749 года в фамильном поместье в Дербишире, а умер 7 октября 1807 года.
Поверенный записал данные аккуратным почерком.
– Где проживала ваша семья?
– В Бостоне.
Пратт старательно водил пером по бумаге.
– Есть ли у вас братья или сестры?
– Нет, я единственный ребенок.
– Хм. Полное имя вашего отца?
– Джейсон Генри Франт – так он был назван в честь моего дедушки. Я, к сожалению, не знаю подробностей, касающихся его наследства, но они должны быть указаны в документах моего отца.
– Понимаю. Я сегодня же зайду к леди Ковингтон. – Мистер Пратт перечел записанные им данные. – Последний вопрос. Где зарегистрировали брак ваши родители?
– Они сбежали за границу. – При этих словах Джулия улыбнулась. Ее отец любил рассказывать о том, как он увез свою обожаемую Джейн в Гретна-Грин. – Это было 3 июня 1778 года.
Мистер Пратт сделал еще несколько записей, прежде чем положить перо.
– Если возникнут еще какие-либо вопросы, я тут же сообщу вам. Первый перевод денег будет произведен уже сегодня.
– Отлично. – Алек поднялся. – А теперь, с вашего позволения, нас с леди Хантерстон ждут неотложные дела. – Он подал Джулии руку и направился с ней к дверям, в то время как поверенный безмолвно взирал на них.
Оказавшись в карете, Алек задорно улыбнулся:
– Господи, благослови суд, в котором разбираются дела бедняков!
Джулия сдержала нетерпеливый вздох.
– Я забыла распорядиться о переводе моей доли на мой счет.
Улыбка виконта исчезла так же быстро, как и появилась.
– Не беспокойтесь, – резко ответил он. – Вы получите свою долю, которую заработали более чем честно.
Его слова пронзили Джулию словно жалом; на мгновение она даже пожалела о том, что вынудила его отдать ей половину наследства. В конце концов, Алек не совершил ничего предосудительного, кроме того, что участвовал в одной из отвратительных проделок Терезы.
И все же, если бы она не убедила его отдать ей часть наследства, то на что- нибудь действительно стоящее не было бы потрачено ни фартинга. Джулия довольно улыбнулась.
– Я уверена, вы позаботитесь об этом. У меня большие планы относительно того, как ее потратить.
Алек от изумления замер, но тут же рассмеялся.
– По крайней мере вы честны со мной. Ну и куда же велеть ехать Джонстону – к «Таттерсоллзу» за новым экипажем или на Бонд- стрит?
Джулия отрицательно мотнула головой:
– О нет! У меня совершенно другие планы на мою часть наследства.
Алек сдвинул шляпу назад и сел прямо.
– Какие именно, если не секрет?
– Во-первых, я хочу оказать содействие Обществу помощи нуждающимся женщинам – оно недавно лишилось поддержки своего главного спонсора и теперь испытывает серьезные финансовые затруднения. Затем... – Джулия нахмурилась. – Что касается оставшейся части, здесь я буду очень осмотрительна. Не все благотворительные общества управляются надлежащим образом, знаете ли.
Виконт окинул Джулию внимательным взглядом.
– Ах, так вы увлекаетесь филантропией, дорогая? Вы слишком наивны. Все изменится, стоит вам только узнать вкус шампанского, ощутить нежное прикосновение шелка к своей коже и надеть на свою прелестную шейку бриллиантовое ожерелье.
Джулия потрогала шарфик на шее, словно желая убедиться, что он еще на ней.
– Мне приходилось пробовать шампанское, благодарю вас, но я к нему совершенно равнодушна. – Она потерла кончик носа. – От него только щекочет в носу.
Виконт усмехнулся:
– Значит, это было плохое шампанское.
– Мне сказали, что оно самое лучшее, но, возможно, вы и правы: в таких вещах никогда нельзя быть полностью уверенным...
Алек внимательно смотрел на нее, словно никогда раньше не видел.
– Да, – медленно произнес он, – никогда нельзя... Джулия сразу вспомнила ощущение жара, которое оставило его прикосновение на ее запястье. Под его загадочным взглядом оно возникло снова. Она смущенно поднесла руку к волосам и обнаружила, что большая их часть выскользнула из тщательно уложенного ею утром пучка. Длинные тонкие пряди вились над воротником и даже пробрались под него. Должно быть, это выглядело ужасно. Она попробовала вернуть мешающие ей волосы на место.
– Ради Бога, – сказал Алек с оттенком нетерпения в голосе, – оставьте все как есть.
Джулия покраснела.
– Прошу меня извинить...
– В самом деле? – Он неожиданно придвинулся к ней почти вплотную, снял с нее очки, а затем вернулся на свое место. На его губах заиграла легкая улыбка. – Вот так, – сказал он удовлетворенно. – Так гораздо лучше.
– Лучше для кого? Я ничего не вижу.
– Неужели? Зато я вижу. Согласно нашему уговору, моя дорогая Джулия, прикасаться к вам я не могу, но мне не запрещено смотреть на вас.
Сердце Джулии забилось так сильно, что этот стук, вероятно, был слышен Алеку. «Он повеса, – строго напомнила она себе, – и говорит это каждой женщине, с которой встречается».
Джулия в отчаянии искала безопасную тему для разговора.
– Вы сказали мистеру Пратту, что у нас какие-то срочные дела.
Алек беззаботно поигрывал ее очками.
– Да, есть кое-какие.
– Какие именно?
– Мы, моя дорогая, едем за покупками.
– Для