крупный нос.
– Хм. Смело играете. – Он скосил глаза и выбрал из своих карт наихудшую.
Люсьен бросил карты на стол.
– Слишком долго выбирали. Полагаю, я выиграл.
– Черт бы тебя побрал, Люс! – Алек отбросил карты и снова наполнил стакан. Расставаясь с деньгами, он испытывал особое чувство освобождения: наследство деда, не принесшее ему счастья, было для него почти проклятием.
Алек сделал большой глоток бренди и скорчил недовольную гримасу. На сегодня с него было уже достаточно и бренди, и карт. Он даже не был уверен, стоит ли ему вообще пить. Выпитое почти не влияло ни на его скуку, ни на досаду и озлобленность и уж тем более на его влечение к Джулии.
Боже, как страстно он ее желал! Пресловутый Дьявол Хантерстон сходит с ума по собственной жене – разве это не смешно? Но еще больше его терзала мысль, что Джулия предпочитает ему другого мужчину. Нет, поправил он себя, не просто другого мужчину, а Ника.
Эта мысль в последнее время по-настоящему отравляла ему жизнь, неотвязно преследовала его днем и не давала покоя ночью. Его всепоглощающая страсть к Джулии становилась все сильнее.
Виконт опять потянулся к бутылке бренди.
– Кого я вижу! И чем вы здесь занимаетесь? – Его беспокойные мысли прервал безмятежный голос Ника.
– Какого черта! – Алек с громким стуком поставил стакан на стол, и часть его содержимого выплеснулась на карты.
Блэкмор, тасовавший колоду для следующей сдачи, от неожиданности замер.
– Полегче, Хантерстон: это всего лишь Бриджтон...
– То-то и оно, что Бриджтон.
Ник слегка усмехнулся.
– Какая незаслуженная враждебность! Вы меня разочаровываете.
От его насмешливого тона в Алеке всколыхнулась вся его желчь.
– Идите к черту!
В голубых глазах Ника сверкнула вспышка злости и тут же исчезла, но Алек успел заметить ее, и это его немного обрадовало.
Наступившую тишину разрядил робкий смешок Эдмунда:
– Не обращайте на него внимания; виконт всегда немного раздражается, когда пьян...
Улыбка Ника превратилась в откровенную ухмылку.
– А я на Алека никогда не обращаю внимания, независимо от того, пьян он или нет.
Алек отбросил карты и уже хотел вскочить, но Люсьен удержал его.
– Спокойнее, друг мой, – неспешно произнес он. Алек с досадой опустился в кресло. Люсьен прав – ему не следует так реагировать.
– Говорите быстрее, Ник, что вам от меня нужно. Я занят.
– Вы опять грубите. – Граф притворно вздохнул. – А я-то всего лишь хотел поздравить вас по поводу недавнего триумфа вашей жены. Теперь о ней говорит весь Лондон.
Алек плеснул в стакан еще бренди.
– Не понимаю, о чем речь?
Ник удивленно приподнял брови.
– Как, разве Джулия вам не доверяет?
– Еще как доверяет, – сказал Алек сухо, – и каждую ночь доказывает это.
Глаза Ника злобно прищурились, но ему удалось быстро взять себя в руки и даже изобразить подобие улыбки.
– Возможно, Эдмунд знаком с последними преобразованиями, затеянными Джулией?
Эдмунда вопрос явно поставил в тупик.
– О чем это вы говорите?
– Дезире, – кратко произнес Ник.
– О мой Бог! Лучше не напоминайте мне! Я думал, что умру. – Эдмунд повернулся к Блэкмору: – Видите ли, недавно я был на званом обеде у леди Хантерстон и, представьте себе, подняв взгляд, увидел плутовку в муслиновом платьице, которой в последнее время немного увлекся. Она держалась так нагло и дерзко, словно родилась в этом доме.
Лорд Блэкмор сконфузился.
– В самом деле? Нечто подобное случилось и со мной. Я сидел как-то дома за ужином и вдруг увидел в прихожей какого-то оборванца: по- моему, это был трубочист или что-то в этом роде. Впрочем, он был совсем недурен и интересовался насчет работы. Разумеется, я немедленно приказал своему печнику, чтобы он его выгнал.
– Ну, в моем случае эта женщина пришла не с улицы: ее наняла в качестве служанки леди Хантерстон. У нее такое хобби – помогать плебеям, знаете ли.
– Вечно с этой прислугой проблемы. У нас уже неделю как нет лакея – прежнего застали с поличным, когда он пытался украсть мой шарф. – Блэкмор нахмурился. – А когда я обратился к жене с просьбой найти нового, то она что-то упомянула о леди Хантерстон и о ее проекте, касающемся найма прислуги. Что же она сказала? Ах да, вспомнил! – Пошарив в кармане, он извлек из него карточку и вручил ее молодому человеку.
Эдмунд начал медленно читать надпись на карточке, сделанную отчетливыми выразительными буквами, но вдруг побледнел и, бросив беспокойный взгляд на виконта, быстро сунул карточку в карман своего жилета.
Заметив это, Алек нахмурился: в его мозгу родилось ужасное подозрение.
– Что там такое?
– О, а я думал, вы уже об этом знаете... – Ник усмехнулся.
– Черт возьми, Эдмунд! Что это?
Однако Эдмунд лишь покачал головой:
– Карточка есть карточка. Ничего особенного.
– Немедленно прочтите.
Щеки Эдмунда покраснели.
– Я уже прочел и не вижу необходимости делать это снова.
Виконт продолжал пристально глядеть на него.
– Итак, Эдмунд...
Молодой человек бросил встревоженный взгляд на Люсьена, но тот только пожал плечами:
– Читайте. Если вы не прочтете, он вес равно ее из вас вытрясет.
Эдмунд вытер рукой вспотевшее лицо и медленно достал карточку. Откашлявшись, он громко начал:
– «Агентство по найму прислуги. Высококвалифицированные и опытные работники. Рекомендации гарантируются».
Алек все еще надеялся, что это шутка, но, увидев удовлетворенную улыбку Ника, понял, что ошибался.
– Кузина Джулия, как всегда, непредсказуема, не так ли? – вкрадчивым голосом спросил Ник.
Глаза Алека сверкнули. Он понял, на ком можно отыграться, и испытал от этой мысли заметное облегчение.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что я считаю вашу супругу очаровательной. Лорд Блэкмор нахмурился.
– Полегче, Бриджтон. Следите внимательнее за сво ими словами, когда говорите о чьей-нибудь жене.
Ник пристально посмотрел на него.
– Но Джулия – жена моего кузена.
– Не забывайтесь, молодой человек! – Блэкмор бросил на Алека озабоченный взгляд, однако Ник и не думал останавливаться. Многозначительно улыбнувшись, он наклонился над столом.
– Скажите мне, дорогой кузен, скрывается ли за ее внешней холодностью пламя? Я просто умираю от желания узнать это.
У Алека все померкло перед глазами: он рванулся к Нику прямо через стол, отчего карты и монеты разлетелись во все стороны. Комната наполнилась громкими воплями, а окружающие стали делать ставки по поводу исхода потасовки.
Хотя Ник и готовился к возможному нападению, но он явно недооценил, насколько был взбешен его противник. Когда наконец Люсьену с помощью Эдмунда удалось оттащить виконта, Ник лежал на полу, и из его носа струилась кровь.
Стряхнув с себя руку Люсьена, Алек с отвращением посмотрел на кузена.
– Никогда, слышите, никогда не упоминайте впредь имя моей жены! – Резко повернувшись, он вышел из игорного зала. Все внутри кипело от злости.
Вытерев тыльной стороной ладони кровь, граф медленно поднялся на ноги, и тут на него налетел Блэкмор.
– Как вам не стыдно! – Он мрачно взглянул на Ника из-под густых черных бровей. – Вам не место в этом клубе!
Один за другим посетители клуба возвращались к своей игре. Вокруг них суетились слуги, расставляя столы и принося новые колоды карт и напитки.
Ник приложил к носу платок и вздрогнул. Ему не следовало доводить Алека до бешенства, но желание внести разлад в дом Хантерстона было слишком сильным, чтобы он мог удержаться. Он предполагал, что Джулия не скажет строгому мужу о новом деле, и оказался прав: для его кузена это явилось настоящим потрясением. Вот только, к сожалению, он не оценил в должной мере силу его чувств. Пожалуй, Тереза была права: Алек, безусловно, неравнодушен к жене.
Нахмурившись, Ник убрал платок в карман. Кузен опять одержал над ним верх, и так было во всем. Эта мысль привела Ника в ярость. Деньги были нужны ему, как никогда, и он намеревался получить их, несмотря ни на что.
Приподняв шляпу, он откланялся, но никто ему не ответил. Тогда он пренебрежительно улыбнулся, хотя внутри у него все клокотало. Еще одно унижение по вине его кузена.
К счастью для Ника, существовали другие, более изощренные и, безусловно, более эффективные способы рассчитаться за этот публичный позор, чем драка на кулаках. Алек дорого заплатит за этот небольшой инцидент – и на этот раз не только деньгами. Очаровательная Джулия также не останется в стороне.
Эта мысль немного успокоила графа. Жена Алека не походила ни на одну из женщин, которых он знал. Женщины обожали его внешность, но ни одна не затронула его сердца, если, конечно, оно у него было. В Джулии же ощущалось нечто, что, как он надеялся, могло пробудить к жизни его очерствевшую душу.
Немного посмеявшись над собственным безумием, Ник махнул рукой извозчику и сел в коляску. Какая чушь! Его душа так же мертва, как и сердце.
Вскоре извозчик доставил его к нужному дому на Лора-стрит. Ник терпеть не мог эту часть города: на ее улицах всегда было слишком много жителей – адвокатов, журналистов и простых обывателей. Здесь его никто не знал, и это тоже раздражало и немного пугало.
Он поднялся по прогибавшимся под ногами деревянным ступенькам и постучал в дверь с облупившейся краской, а спустя полчаса вышел из дома; на его лице снова играла улыбка. Приказав извозчику ехать по дороге, ведущей к дому Хантерстона, Ник приподнял край обтрепанной занавески и стал
