подносом, от которого поднимались ароматные струйки пара.
Эдмунд вскочил с кресла.
– Бекон! Великолепная штука! Барроуз, не могли бы вы отнести немного Алеку? От этого его настроение существенно улучшится. Когда у меня бывает плохое настроение, бекон улучшает его не менее чем втрое.
– Неужели? – холодно поинтересовался дворецкий, взглянув на Эдмунда с таким же выражением, каким бы он одарил тарелку с пережаренным мясом.
Не заметив иронии, Эдмунд утвердительно кивнул.
– Как только услышу этот запах, я просто не могу устоять. Ну а потом я снова готов ко всему. Каждый раз это средство действует словно какое-то чудо.
– К сожалению, его сиятельство решил сегодня не завтракать. – Дворецкий осуждающе взглянул на Джулию. – Уже в который раз.
Джулия положила себе на тарелку бекона и добавила два яйца. Немного подумав, она полила все густым сливочным соусом. Когда ее что-то беспокоило, она всегда чувствовала голод. Если они с Алеком и дальше будут находиться в таких же отношениях, то к концу года она так поправится, что он ее не узнает.
Однако стоило ей поднести вилку ко рту, как дом огласил оглушительный вопль.
Джулия замерла.
– Бог мой! Что это?
Барроуз склонил голову набок, прислушиваясь. В этот момент по прихожей разнесся еще один крик.
– Я полагаю, сударыня, что это его сиятельство.
В подтверждение этих слов дверь с треском распахнулась, и в комнату, сжимая в руке газету, ворвался Алек. Эдмунд, бросив опасливый взгляд на его разъяренное лицо, поспешно отступил к окну, безуспешно пытаясь спрятать свою газету за полой жилета.
Подобно ангелу мести, вступившему в схватку со злом, Алек накинулся на дворецкого:
– Что это, по-вашему? – Он швырнул «Морнинг пост» на столик для завтрака.
.Подняв газету затянутой в перчатку рукой, дворецкий тщательно ее осмотрел.
– Я полагаю, что это газета, милорд. Возможно, я ошибаюсь, но поскольку кто-то оторвал заголовок от...
– Это вчерашняя газета.
Дворецкий удивленно вскинул брови.
– О, а вам нужна сегодняшняя?
– Конечно, мне нужна сегодняшняя газета! – огрызнулся Алек, сжав руки в кулаки. – Почему я должен читать вчерашнюю?
Джулия заметила, что на нем все еще надет вечерний костюм, шейный платок развязан, а подбородок не выбрит. И хотя волосы были взъерошены, а лицо опухло, ее колени снова предательски задрожали.
Барроуз вздохнул.
– Боюсь, мисс Дезире еще не закончила утюжить сегодняшнюю газету: она была немного намокшей и измятой, когда ее принесли этим утром.
– Вряд ли ей понадобится для этого все утро. Пойдите и... – Алек внезапно замолчал, так как только что заметил Эдмунда.
– Что вы делаете здесь в столь ранний час?
– Я? О, ничего. Я только что вышел на утреннюю прогулку. Ходьба пешком – чертовски полезная вещь. – С притворным добродушием Эдмунд похлопал по своему округлому животу. – Я, знаете ли, ежедневно совершаю пешие прогулки. Иногда прохожу целые мили. А однажды я прошел аж до...
– В такую рань?
– Да, уверяю вас. Если вы идете на прогулку до девяти утра, то получаете массу пользы. Я принял решение...
– Это сегодняшняя газета? – перебил его Алек. Эдмунд опустил глаза на газету, выглядывавшую из-под его жилета.
– Что? Это? О нет. Это вчерашняя. Должно быть, я положил ее сюда и забыл.
Алек подозрительно прищурился.
– Дайте-ка ее мне.
В течение секунды Джулия думала, что молодой человек откажется, но он, тяжело вздохнув, вытащил измятую газету и протянул ее Алеку.
Проходя мимо Барроуза, Эдмунд виновато посмотрел на него:
– Все равно он бы узнал, раньше или позже.
Дворецкий кивнул и, бросив загадочный взгляд на Джулию, покинул комнату.
Джулия нахмурилась. Во взгляде Барроуза определенно сквозило предупреждение о чем-то. С возрастающим трепетом она наблюдала, как Алек просматривал первую страницу и его лицо все больше цепенело, пока не превратилось наконец в некое подобие маски. Это не предвещало ничего хорошего.
Мучительное молчание прервал Эдмунд:
– Боже мой, Алек! Только не стойте так! Что нам теперь делать? Клянусь, когда я прочел эту статью сегодня утром и увидел имя леди Хантерстон, я почти...
– Мое имя? – Уронив нож на тарелку, Джулия потянулась к газете и вырвала ее у Алека из рук.
Встав со стула, она подошла к окну, чтобы прочесть ее при утреннем свете.
На первой странице крупными буквами выделялся заголовок: «Бордель за стенами благотворительного общества».
Строчки запрыгали у нее перед глазами. Ей удалось различить лишь отдельные фразы: «известный спонсор... леди Хантерстон предоставляет... скрывается настоящий бордель...»
Все поплыло у Джулии перед глазами. Она даже не заметила, как Алек взял у нее газету.
– Боже мой, – еле слышно произнесла она.
Дверь отворилась.
– Герцог Уэксфорд, – объявил Барроуз.
В комнату стремительно вошел Люсьен. Увидев в руках у Алека газету, он замедлил шаг.
– Проклятие! Вы уже знаете.
Алек коротко кивнул.
В голове у Джулии теснились сотни разных мыслей, одна ужаснее другой. В первый раз она всерьез испугалась за обещание, которое дал своему деду Алек. До сих пор им приходилось бороться с различными слухами и оговорами, но их Джулия не боялась, однако официальная статья в газете с указанием подлинных имен... В горле у нее возник комок.
Подняв глаза, она увидела, что Алек, держа газету в руках, смотрит прямо на нее, но не смогла понять, что скрывается за странным выражением его глаз. Если бы он сейчас швырнул газету ей в лицо, она бы его не упрекнула.
Глубоко вздохнув, Джулия тихо произнесла:
– Это прочтут душеприказчики.
Алек коротко кивнул. От горького разочарования ее страдания только усилились. Опустившись на стул, она попыталась сосредоточиться на том, что можно предпринять в самое ближайшее время.
– Не будьте таким угрюмым, Алек, – подбодрил виконта Эдмунд. – Я сейчас съезжу за тетей Мэдди, и она что-нибудь придумает.
Алек отрицательно покачал головой:
– Бесполезно. Ничего уже не исправишь.
Однако Эдмунд, резким движением нахлобучив шляпу на всклокоченные кудри, решительно направился к двери.
– Нельзя просто так стоять и ничего не делать! Тетя Мэдди больше нас знает о различных уловках и хитростях. Я вернусь, как только повидаюсь с ней.
Джулия с замиранием сердца прислушивалась к его затихающим шагам. От его слов чувство тяжести у нее в груди немного ослабло. До сих пор Мэдди помогала им в любой ситуации.
– Возможно, леди Бирлингтон сможет...
– Только не в этот раз. – Бросив газету на стол, Алек устремил на нее суровый взгляд. – Поверенные уже, конечно, все прочитали. Вы... – Он замолчал, не в силах продолжать; его лицо исказилось, как от сильнейшей душевной боли.
Джулия догадывалась, что скрывалось за этим обвиняющим взглядом. Сбылись его самые мрачные прогнозы по поводу ее участия в благотворительной работе. Из-за ее упрямства, отказа пойти на компромисс они все потеряли.
У нее пересохло в горле.
– Алек, может быть, я...
– Нет. Вы уже и так сделали достаточно, – резко произнес он.
– Послушай, Алек. – Люсьен подошел к виконту и положил руку ему на плечо. – Джулия не хотела сделать ничего дурного.
В этот момент вошел Барроуз, неся на небольшом серебряном подносе письмо.
– Милорд, это только что доставили от мистера Пратта. Он требует немедленной встречи.
Джулия с ужасом следила за тем, как Алек вскрывает конверт. По мере того, как он читал записку, его лицо все больше мрачнело. Закончив, он взглянул на Барроуза.
– Передайте мистеру Пратту, что я встречусь с поверенными в любое время, когда им будет угодно.
Дворецкий кивнул и покинул комнату. Чертыхнувшись, Алек смял записку в руке.
– Я полагаю, что они уже видели статью и теперь требуют отчета. – Люсьен вздохнул.
Алек швырнул записку в огонь.
– Теперь они не могут дождаться, чтобы вздернуть меня на крюк.
Джулия потерла лоб, пытаясь успокоить начинающуюся головную боль. Все это так несправедливо. Не может быть, чтобы из этого положения не нашлось никакого выхода.
– Алек, нам наверняка кто-то сможет помочь. Леди Бирлингтон сделает все от нее зависящее, и члены совета Общества могли бы...
Он накинулся на нее с такой злостью, что она отпрянула:
– Забудьте о своем проклятом Обществе и о наследстве! Разве вы не понимаете, что все это значит?
– Конечно, понимаю. Это означает, что наследство под угрозой...
– К черту деньги, Джулия! Это означает гибель вашей репутации. Полностью и навсегда!
– Меня это сейчас мало заботит.
– Все еще впереди. Люди так быстро отвернутся от вас, что вы начнете сомневаться, были ли вы с ними вообще знакомы. Все те, кто до сих пор вас поддерживал, станут сторониться вас, словно вы прокаженная.
Джулия опять посмотрела на газету. Его слова, которые, казалось, не могли доставить ничего, кроме боли, принесли ей явное облегчение.
– Не все поверят клевете.
– Может, один или двое останутся на вашей стороне, но этого недостаточно.
– Я...
Виконт оборвал ее раздраженным жестом.
– Бог мой, Люсьен, объясните ей. – Алек отвернулся к очагу, как будто один ее вид причинял ему боль.
Руки Джулии беспомощно упали на колени. Ее не так страшило презрение прежних знакомых или потеря Обществом денег, как беспокоило мрачное выражение лица Алека.
Люсьен вздохнул и взглянул на мысок своего сапога.
– Полагаю, Алек пытается сказать, что каждый скандал имеет свою жертву, то есть человека, который
