– Избалованная? Кем?
– Вашими слугами и этим блондином викингом, которого вы водите за нос. – При воспоминании о Джеймсе Брэндон не сдержал гнева. Ему не нравилось, что Ланздаун смотрел на Верену так, словно у них были какие-то общие тайны.
– Блондином викингом? – Она на мгновение нахмурилась, затем внезапно усмехнулась. – Вы говорите о Джеймсе!
– Не имею чести знать его имени. – Брэндон мог бы предложить несколько вариантов имени для этого кретина, но сомневался, что Верену это позабавит.
– Когда я снова увижу его, так и назову – Блондином Викингом. Мне это нравится.
Брэндон сердито посмотрел на нее:
– Вы не назовете его так.
– Почему нет? Он до смерти смутится, а это одно из немногих доступных мне развлечений.
Брэндон пожалел, что не откусил себе язык. Надо же – наградить прозвищем ее любовника.
– Разрази меня гром, я придумал это прозвище и не разрешаю вам награждать им этого самовлюбленного петуха, которого вам нравится держать рядом с собой.
Верена подняла на него внезапно расширившиеся глаза.
– Брэндон... вы ревнуете.
– К нему? Не смешите меня.
Верена и не думала смеяться. Ее обуревали совсем другие чувства – возбуждение, страх, неуверенность и вожделение... особенно вожделение.
Прищурившись, она всмотрелась в лицо Брэндона и покачала головой.
– Вы ревнуете, – повторила она. – Я же вижу.
Он крепче сжал ее в объятиях. Его лицо оказалось совсем рядом, синие глаза сверкали, как бриллианты.
– Что для вас Ланздаун?
Отвечать она не собиралась, но во властных объятиях Брэндона, в выражении его синих глаз таилось что-то невыразимо сладостное.
– Джеймс мой родственник.
– Весьма туманный ответ. – Он прижался лбом к ее лбу. – Не надо играть со мной в эти игры. Я задал вам прямой вопрос и жду прямого ответа.
Верена закусила губу. Он прав. Но она годами училась говорить не больше, чем это необходимо.
Так всегда жили Ланздауны, так они живут и сейчас. Ее инстинкт приказывал ей взвесить все «за» и «против»... что случится, если Брэндон узнает об их с Джеймсом родственных узах? Она попыталась представить себе нежелательные последствия, но не смогла.
– Джеймс мой брат.
Брэндон поднял брови:
– Ваш брат?
– Мой единственный брат.
К ее удивлению, лицо Брэндона расслабилось, словно он действительно испытал облегчение.
– А, – произнес он, – это многое объясняет. – Он внимательно посмотрел на Верену. – Знаете, я об этом не думал, но теперь... я и вправду вижу некоторое сходство. – Он провел пальцем по ее бровям. – А сестры у вас есть?
Она приложила палец к его губам:
– Несправедливо, если все вопросы будете задавать вы. Мне тоже есть о чем спросить. И сейчас моя очередь.
Губы Брэндона дрогнули.
– Спрашивайте. Я весь внимание.
И Верена буквально засыпала его вопросами. Нравятся ли ему блондинки? Какого роста женщин он предпочитает? Какой цвет его любимый? Верена ощущала жар, исходивший от Брэндона. Отбросив все фривольные вопросы, вертевшиеся на языке, она заставила себя сосредоточиться на более насущной проблеме.
– Зачем вы рассказали мне о Хамфорде? Хотели поразить меня?
Раскаяние сделало синие глаза черными.
– Просто хотел увидеть вашу реакцию, думал, вы уже знаете о его смерти.
– Вы так меня напугали. Каким образом Хамфорд?..
Теперь уже Брэндон прижал палец к ее губам.
– Моя очередь.
Вот пройдоха. Обладает даром заставлять других играть по его правилам, как и она сама, но в Брэндоне это ее почему-то раздражало. Подняв брови, Верена ждала вопроса.
