— Кто же это был? Кто?
Я ждала, когда она ответит мне. Пауза длилась бесконечно долго. Я молилась: «О, Боже, сделай так, чтобы это не был Лаис».
— Не знаю. Он был закутан в длинный плащ с капюшоном, опущенным на лицо. Это мог быть кто угодно.
— О, Сабрина, кто бы это ни был, он собирался убить меня. Я почувствовала что-то странное, как только вошла сегодня в лес… что-то злое, затаившееся там.
— Да, — сказала Сабрина. — Да. Но я должна доставить тебя домой. Ты сможешь идти?
— Думаю, что смогу.
— Надо было бы найти кого-нибудь, чтобы нести тебя. Но я не оставлю тебя. Вдруг он вернется?
Я сидела, прислонившись к ней, а она обнимала меня, словно защищая.
— О, Сабрина, это было ужасно.
— Это была попытка убийства, — ответила она. — Если бы я не появилась, тебя бы убили.
— Ты спасла мне жизнь, это точно. Я поняла, что меня решили сбросить в пропасть. Сабрина задрожала.
— Я знала, что спасу тебя. Я знала это. Некоторое время мы сидели обнявшись. Потом я сказала:
— Пойдем скорее отсюда. Если этот кто-то вернется…
— Я убью его, — сказала Сабрина.
— Помоги мне встать.
Она помогла. Голова у меня кружилась, и я ощущала, что на ней вскочила большая шишка. Я находилась в полуобморочном состоянии.
Тут я с тревогой вспомнила о ребенке. Он зашевелился внутри меня, и на миг я ощутила ликование. Мне было страшно, что он мог пострадать при нападении.
Сабрина обняла меня, и хотя она была всего лишь десятилетней девочкой, я чувствовала себя в безопасности рядом с ней. Я сделала несколько неуверенных шагов к деревьям.
— Это ведь недалеко, — сказала Сабрина. — Можешь ли ты идти, дорогая Кларисса?
Я сказала, что могу, и действительно пошла. Когда мы приблизились к дому, я увидела Ланса.
Он шел к конюшне. Заметив нас, он в изумлении остановился и закричал:
— Кларисса! Сабрина! Что случилось? Он подбежал к нам, и пока я смотрела на его доброе, красивое лицо, преисполненное заботой, мне стало стыдно за мимолетную мысль о том, что он мог бы желать мне смерти. Я ответила:
— На меня напали в лесу.
— Боже мой! У тебя все в порядке?
— Я очень потрясена… и у меня шишка на голове. Сабрина спасла мне жизнь.
Тут словно какое-то сияние окружило Сабрину. Она улыбнулась и закивала, а затем взволнованно сказала:
— Что-то подсказало мне пойти в лес и спасти Клариссу. Я пришла как раз вовремя. Я видела этого человека… или, что там было… одетого в плащ с капюшоном, подобно монаху… а на земле лежала Кларисса. Он тащил ее к дыре в долине.
— Что ты такое говоришь? — спросил Ланс.
— Это правда, — сказала я. — Кто-то напал на меня. И это не походило на грабеж. Меня тащили по земле и, как я могу предположить, к дыре в долине.
— Это звучит дико. Давайте войдем в дом. Он взял меня на руки, и нежность, написанная на его лице, глубоко тронула меня.
Когда мы входили в холл, мадам Легран спускалась по лестнице. Увидев меня, она резко остановилась и пробормотала:
— Боже мой! Ланс сказал:
— На Клариссу напали в лесу. Давайте уложим ее в постель.
И он пошел вверх по лестнице, а за ним Сабрина и мадам Легран.
— Напали, вы говорите? Что за нападение? Это милое дитя… в порядке? Малыш…
— Думаю, все в порядке, — ответил Ланс. — Я велю прочесать лес, чтобы проверить, что за канальи там завелись. Нужно всех предупредить.
Мы достигли спальни, и он осторожно положил меня на кровать.
— Я пошлю за доктором, — сказал он. — Думаю, что это сейчас самое мудрое. Мадам Легран предложила:
— Я буду ухаживать за ней. Я должна убедиться, что с ней все нормально, так же, как и с ребенком. Сабрина сказала:
— Я остаюсь с ней.
— Нет… нет… — пробормотала мадам Легран. — Она должна отдыхать. Самое лучшее для нее теперь — покой.
Но Сабрина упрямо настаивала:
— Я останусь с ней.
Я улыбнулась своей маленькой защитнице.
— Мне бы хотелось, чтобы Сабрина посидела рядом, — сказала я.
Мадам Легран стала протестовать, но Ланс сказал:
— Если этого хочет Кларисса… Сабрина удовлетворенно улыбнулась. Вошла Нэнни Керлью. Она уже знала, что произошло. Меня всегда удивляло как быстро распространяются новости. Она сказала, что мне необходимо горячий сладкий чай, и она уже заваривает его. У меня было тяжелое потрясение, и чай может помочь до прихода врача.
Ланс вышел, чтобы послать кого-нибудь за доктором. Затем он вернулся и сел у моей кровати. Сабрина села с другой стороны. Когда принесли чай, она взяла его у Нэнни Керлью и попробовала.
— Это не для вас, мисс, — сказала Нэнни.
— Я знаю, — возразила Сабрина, — но я пробователь.
Мне захотелось сказать ей, как она утешает меня и как я счастлива от того, что она рядом. Именно к ней я обратилась прежде, чем к Лансу, и это было существенно. Я не могла испытывать подозрения к нему, сидящему у моей постели и глядящему с такой нежностью и беспокойством, и однако следы сомнения и страха еще таились во мне. Эти красивые белые руки с перстнем на мизинце… не они ли тащили меня по земле? Я продолжала размышлять, много ли он выиграл бы от моей смерти. У него было достаточно времени, чтобы сбросить монашескую одежду… возможно, оставить ее где-нибудь в лесу… и затем появиться, прогуливаясь возле конюшни.
И поэтому я повернулась к Сабрине, единственной, в чьей верности я была абсолютно уверена.
Прибыл доктор. Он серьезно покачал головой. Я получила сильный удар по затылку, мои руки и ноги были ободраны. Но, к счастью, младенец при этом приключении не пострадал. Что касается меня, то я испытала сильное потрясение, наверное, более сильное, чем я тогда ощущала. Мне необходимо было несколько дней отдыха и хорошее питание. При выполнении этих условий, как считал доктор, я должна была через неделю прийти в себя.
А новостей прибавлялось. Сперва цыган преследовал мадам Легран, затем на меня напали в лесу. А на следующий день прибежала из леса запыхавшаяся Эмма. Ее преследовал человек в темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Она очень испугалась, и ей едва удалось достичь опушки леса, прежде чем призрак догнал ее. Как только она выбежала из леса, преследователь исчез.
— Какой-то сумасшедший, вырядившийся в плащ с капюшоном, — объявил Ланс. — Я пошлю людей следить в лесу. Он должен быть схвачен.
Ланс так и сделал, но призрак как будто узнал об этом и больше не появлялся.
Я быстро поправлялась. Сабрина постоянно находилась со мной, и я начала радоваться изменениям, происшедшим в ней. Раньше она никогда не забывала, что именно ее непослушание стоило жизни ее матери. Теперь она спасла мою жизнь и чувствовала, что искупила этим свой грех. Одна жизнь
