каждые шесть недель.
— Вот именно, — поддакнул ветеринар.
— Позвольте-ка. — Элли взяла у ветеринара фонарь. — Транквилизатор воздействует на зрачки, да? — спросила она, посветив фонарем в глаза стегозавру.
— Да. Это мистический эффект. Зрачки сужены.
— Но его зрачки, наоборот, расширены! — возразила Элли.
Хардинг присмотрелся. Сомнений не было: зрачки стегозавра были расширены и не сужались даже, когда на них направлялся луч света.
— Будь я проклят! — воскликнул Хардинг. — Это фармакологический эффект.
— Да. — Элли поднялась на ноги и огляделась по сторонам. — Какая у него территория обитания?
— Около тринадцати квадратных километров.
— В этой зоне? — спросила Элли.
Они стояли на лугу, по которому кое-где были разбросаны большие валуны. С земли периодически поднимались клубы пара. День клонился к закату, и небо, понемногу затягивающееся серыми облаками, розовело.
— В основном они обитают к северу и востоку отсюда, — сказал Хардинг. — Но когда заболевают, обычно приходят сюда.
Интересная головоломка, — думала Элли. — Чем же объясняется периодичность этих отравлений?
Она указала рукой в конец поля, — Видите вон те низкие, изящные кустики?
— Это вест-индийская сирень, — откликнулся Хардинг. — Она ядовита.
Но животные ее не едят.
— Вы уверены?
— Да. Мы следим за ними по видео, и к тому же я на всякий случай исследовал их испражнения. Стегозавры никогда не едят сирень.
«Китайская ягода», или вест-индийская сирень, Melia azedarach — по-латыни, содержит токсичные алкалоиды. Китайцы использовали это растение, чтобы травить рыбу.
— Стегозавры не едят их, — повторил ветеринар.
— Интересно, — протянула Элли. — Если б вы не были так уверены, я бы сказала, что у животного все признаки отравления вест-индийской сиренью: ступор, волдыри на слизистой, расширение зрачков.
Элли подошла к кустам, чтобы рассмотреть их вблизи, и нагнулась.
— Вы правы, — кивнула она. — Растения не повреждены, их никто не объедает. Они целехоньки.
— И потом не забудьте, что вся эта история повторяется через каждые шесть недель, — напомнил ей ветеринар.
— А как часто приходят сюда стегозавры?
— Примерно раз в неделю, — ответил Хардинг. — Стегозавры не торопясь обходят свои владения, а по дороге пасутся. Весь обход занимает примерно неделю.
— Но заболевают-то они раз в шесть недель!
— Верно, — подтвердил Хардинг.
— Какая скучища... — протянула Лекси.
— Ш-ш-ш... — шикнул на нее Тим. — Доктор Сэттлер думает, не мешай!
— Пока что мне, увы, ничего в голову не приходит, — пробормотала Элли, шагая вперед по лугу.
Она услышала, как за ее спиной Лекси спрашивает:
— Кто-нибудь хочет поиграть в мяч?
Элли посмотрела на землю. На лугу валялось много камней. Слева слышался шум прибоя. Среди камней Элли заметила ягоды. Может быть, это их едят животные? Нет, это чепуха! Ягоды вест-индийской сирени ужасно горькие...
— Вы что-нибудь нашли? — спросил Грант, подходя к ней.
Элли вздохнула.
— Только груду камней, — сказала она. — Должно быть, тут рядом берег — все камни гладкие, отшлифованные. И почему-то они сложены в кучки.
— В кучки? — переспросил Грант.
— Да, тут полно таких кучек. Например, вон там, справа, одна. — Элли указала рукой.
И, как только она это сделала, ей вдруг все стало понятно. Камни были отшлифованы, но океан тут был ни при чем. И вдобавок они лежали маленькими кучками, словно их так нарочно побросали.
Это были желудочные камни!
Множество птиц, а также крокодилы глотают небольшие камешки, которые скапливаются у них во втором желудке. Сокращаясь, мышцы этого желудка давят на камни, а те, в свою очередь, перетирают грубую растительную пищу, прежде чем она попадает в основной желудок, и тем самым облегчают пищеварение. Некоторые ученые высказывали предположение, что у динозавров тоже были такие желудочные камни. Во-первых, зубы у стегозавров слишком мелкие и не заостренные, ими плохо пережевывать пищу. Поэтому ученые считали, что динозавры заглатывали пищу целиком, а затем желудочные камни размельчали растительные волокна. И во-вторых, в брюшной полости некоторых ископаемых динозавров были обнаружены кучки небольших камней. Однако данная гипотеза еще не подтверждалась и...
— Желудочные камни, — тихо произнес Грант.
— Да, я тоже так думаю. Они их заглатывают, а когда через неделю камни станут гладкими, динозавры их отрыгивают, оставляя на земле маленькую кучку, и заглатывают новую порцию. А глотая камни, они заодно глотают и ягоды. И заболевают.
— Будь я проклят, если вы не правы! — воскликнул Грант.
Повинуясь инстинкту палеонтолога, он принялся рассматривать кучку камней, вороша их рукой.
И вдруг замер.
— Элли! — ахнул он. — Взгляните сюда!
— Кидай сюда! Целься в перчатку! — крикнула Лекси, и Дженнаро бросил ей мяч.
Она швырнула его обратно, причем с такой силищей, что ему стало больно.
— Полегче! Я же без перчаток!
— Не хнычь, нытик! — презрительно сказала Лекси. Раздосадованный Дженнаро запустил в нее мячом, и раздался звонкий шлепок: мяч ударился о кожаную перчатку.
— Вот теперь другое дело! — похвалила Лекси. Стоя возле динозавра, Дженнаро продолжал играть в мяч и одновременно разговаривал с Малкольмом.
— А каким образом вписывается в вашу теорию этот больной динозавр?
— Это все предсказывалось, — ответил Малкольм. Дженнаро с сомнением покачал головой.
— А есть что-нибудь такое, что бы не предсказывалось вашей теорией?
— Послушайте, — начал Малкольм. — Я тут ни при чем. Это теория хаоса. Но, как я уже успел заметить, выводы математических теорий никого не интересуют. Но они могут иметь огромные последствия для судеб человечества. Куда большие, чем принцип Гейзенберга или теорема Геделя, о которых сейчас столько разговоров. Вот они-то скорее представляют академический интерес, решают проблемы философского характера. А теория хаоса имеет отношение к повседневной жизни. Вы знаете, почему были созданы первые компьютеры?
— Нет, — сказал Дженнаро.
— А ну, кидай сюда! — завопила Лекси.
— Компьютеры создали в конце сороковых годов, потому что математики, в частности Джон фон Ньюман, считали, что компьютер — машина, способная оперировать сразу множеством переменных величин, — позволит человеку предсказывать погоду, и эта проблема наконец будет решена. Следующие сорок лет человек продолжал верить в эту сказку. Человечество верило, что достаточно уловить последовательность событий — и можно выступать в роли предсказателей. Если у тебя достаточно
