— Кто это тебе сказал? — поинтересовался Сандерс.
— Ну, он же уже назначил финдиректором женщину, не так ли?
— Да, конечно. И довольно давно.
Стефани Каплан была финансовым директором «ДиджиКом», но предположение, что она сможет руководить компанией, казалось весьма маловероятным. Молчаливую и настойчивую Каплан считали компетентной, но многие ее недолюбливали. Гарвин тоже не очень-то ей благоволил.
— Ну, — сказал Бенедикт, — слух идет, что он собирается на ближайшие пять лет назначить начальником женщину.
— А слух не сообщил тебе, как ее зовут?
— Я думал, ты знаешь, — покачал головой Бенедикт. — В конце концов, это твоя компания.
Продолжая стоять на освещенной лучами солнца палубе, он достал свой переносной телефон с памятью и набрал номер.
— Кабинет мистера Сандерса, — услышал он голос своей секретарши Синди Вулф.
— Привет. Это я.
— Привет, Том. Вы на пароме?
— Угу. Я буду на месте около девяти.
— Ладно, я им передам. — Она замялась, и Сандерс почувствовал, с какой осторожностью секретарша подбирает слова. — Сегодня довольно суматошное утро. Мистер Гарвин только что был здесь, искал вас.
— Искал меня? — нахмурился Сандерс.
— Да. — Снова пауза. — И, по-моему, он был сильно удивлен, что вас нет.
— А он не говорил, что ему нужно?
— Нет, но он обошел один за другим почти все кабинеты на нашем этаже. Разговаривал с людьми. Что-то происходит, Том.
— Что?
— Мне никто ничего не говорил, — ответила она.
— А что там Стефани?
— Она звонила, но я сказала, что вас пока нет.
— Еще что-нибудь есть?
— Артур Кан звонил из Куала-Лумпура и спрашивал, получили ли вы его факс.
— Получил. Я ему позвоню. Что еще?
— Да вроде все, Том.
— Спасибо, Синди. — Он нажал кнопку, прерывая связь.
Стоявший рядом с ним Бенедикт показал на телефон Сандерса.
— Забавная штуковина. По-моему, эти аппараты становятся все меньше и меньше, а? Этот не у вас ли сделали?
Сандерс кивнул.
— Я бы без него пропал, особенно в последнее время. Разве все телефонные номера запомнишь? А это не просто телефон — это телефон вместе с телефонным справочником. Вот смотри… — Он начал демонстрировать Бенедикту возможности аппарата. — У него память на двести номеров. Их можно зашифровать первыми тремя буквами имени.
Сандерс набрал «К-А-Н», чтобы вызвать из памяти
прибора международный номер Артура Кана. Затем нажал кнопку «Пуск». Послышалась череда попискиваний: каждое соответствовало цифре номера. Для Малайзии, с учетом кода страны и кода городов, таких попискиваний получилось тринадцать.
— Господи, — поразился Бенедикт. — Ты что, на Марс звонишь?
— Почти. В Малайзию — у нас там завод.
Завод «ДиджиКом» в Малайзии находился в эксплуатации всего год. Там производили новые лазерные дисководы — аппараты, работавшие как проигрыватели компакт-дисков, но предназначавшиеся для компьютеров. Во всем деловом мире считалось признанным фактом, что вся информация будет в скором времени записываться цифровым способом и большая ее часть будет храниться на компакт-дисках. Компьютерные программы, базы данных, даже книги и журналы будут переводиться на диски.
Этого не случилось до сих пор только потому, что лазерные дисководы работали слишком медленно. Пользователи должны были сидеть перед погасшими дисплеями, пока дисководы неторопливо шелестели и пощелкивали. А пользователи компьютеров не любят долго ждать. Вообще-то, в мировой компьютерной индустрии все скорости удваивались приблизительно каждые восемнадцать месяцев; с лазерными дисководами такого прогресса не удалось добиться и за пять последних лет. В «ДиджиКом» была разработана новейшая технология, предусматривающая использование дисководов нового поколения, получивших кодовое название «Мерцалка» (по начальному слову детской рождественской песенки «Мерцай-мерцай, маленькая звездочка»). «Мерцалки» были в два раза быстрее, чем любые другие. С виду они напоминали обычные бытовые проигрыватели компакт-дисков, но имели экран. Их можно носить с собой в руке и пользоваться ими даже в автобусе или поезде. Новые дисководы обещали стать революцией в вычислительной технике. И вот теперь на заводе в Малайзии возникли проблемы с новинкой. 1
Бенедикт спросил, прихлебывая кофе:
— Это правда, что ты единственный начальник отдела — не инженер?
— Да, — улыбнулся Сандерс. — Я из маркетинговой службы.
— Кажется, это довольно необычно? — спросил Бенедикт.
— Не совсем. В нашей работе по маркетингу нам приходится тратить уйму времени, пытаясь выяснить свойства, характерные для нового продукта, и большинство из нас не может говорить с инженерами на равных. А я могу. Я и сам не знаю почему — у меня нет технического образования или опыта, но я нахожу общий язык с этими ребятами. В технике я понимаю ровно столько, сколько нужно, чтобы не давать им повода для шуток. А восемь лет назад Гарвин спросил у меня, не возьмусь ли я за руководство отделом. И вот я здесь.
В телефоне раздался сигнал, что звонок прошел. Сандерс посмотрел на свои часы: в Куала-Лумпуре была почти полночь. Оставалось надеяться, что Артур Кан еще не спит. В следующую секунду в трубке щелкнуло, и сонный голос произнес:
— Ау. Привет.
— Артур, это Том.
Артур Кан трескуче кашлянул.
— А, Том… Привет. — Еще кашлянул. — Ты мой факс получил?
— Получил.
— Тогда ты в курсе. Не могу понять, что происходит, — пожаловался Кан. — Хотя и провел весь день на сборочной линии. А куда денешься — Джафар сбежал.
Мохаммед Джафар, очень способный парень, был бригадиром на конвейере.
— Сбежал? Почему?
В трубке послышался треск электрических разрядов.
— Его сглазили.
— Не понял?
— Джафара сглазила его двоюродная сестра, и он ушел.
— Чего-о?
— Трудно поверить, да? Он сказал, что его сестра наняла в Джохоре колдуна, чтобы наслать на него порчу, и он тут же отправился к колдуну-лекарю в Оранг-Азли для контрпорчи. У местных здесь есть целая больница в Куа-ла-Тингите, в трех часах езды от Куала-Лумпура. Очень знаменитая. Многие здешние политики обращаются туда, когда чувствуют какое-то недомогание. Так что Джафар отправился в эту больницу за помощью.
— И как долго он там пробудет?
— Хоть убей, не знаю. Рабочие говорят, что около недели.
— А что случилось со сборочной линией, Артур?
