— Кто кого оставил?
— Насколько я помню, это была обоюдная инициатива.
— А чья была идея разъехаться?
— Я думаю… В общем-то, я не помню точно, но, кажется, моя.
— Значит, когда ваша связь десять лет тому назад прервалась, ни у кого из вас не осталось чувства неловкости от факта расставания?
— Нет.
— А сейчас вы чувствуете себя неловко?
— Конечно, — пояснил Сандерс, — поскольку характер наших нынешних отношений в корне отличается от того, что был десять лет назад.
— Вы подразумеваете то, что мисс Джонсон теперь стала вашим начальником?
— Да.
— Вас это рассердило? Я имею в виду ее назначение.
— Немного.
— Совсем немного? Или все-таки сильнее, чем немного?
Фернандес выпрямилась и собралась было запротестовать, но Мерфи метнула в ее сторону предупреждающий взгляд, так что та только подставила под подбородок сложенные кулаки и промолчала.
— У меня было много разных чувств, — сказал Сандерс. — Я был и расстроен, и разочарован, и смущен, и обеспокоен…
— То есть хотя вы и испытывали много разных противоречивых чувств, вы тем не менее уверены, что ни при каких обстоятельствах не предусматривали возможность вступить с мисс Джонсон тем вечером в интимные отношения?
— Да, уверен.
— Вам это и в голову не приходило?
— Нет, не приходило.
Пауза. Хеллер порылся в своих бумагах и снова поднял глаза:
— Вы ведь женаты, не так ли, мистер Сандерс?
— Да, женат.
— Звонили ли вы вашей жене для того, чтобы сказать, что у вас будет поздняя встреча?
— Да.
— Рассказали ли вы ей, с кем собираетесь встретиться?
— Нет.
— Отчего же?
— Моя жена ревнует меня к моим прежним знакомым. У меня не было желания заставлять ее нервничать или тревожиться.
— Вы хотите сказать, что, если бы вы сообщили ей о встрече с мисс Джонсон, она могла бы подумать, что решили возобновить вашу сексуальную связь?
— Я не знаю, что она могла бы подумать, — огрызнулся Сандерс.
— Но, во всяком случае, вы не стали говорить супруге о мисс Джонсон.
— Нет, не стал.
— А что же вы ей сказали?
— Я сказал ей, что мне предстоит поздняя встреча и что я приеду домой поздно.
— Как поздно?
— Я сказал, что встреча продлится до ужина, а то и позже.
— Ясно. А что, мисс Джонсон предлагала вам поужинать?
— Нет…
— Значит, когда вы звонили своей жене, вы предполагали, что ваша встреча с мисс Джонсон затянется допоздна?|
— Нет, — ответил Сандерс, — я не предполагал. Но я не знал точно, когда освобожусь. А моей жене не понравилось бы, если бы я позвонил ей, сказал, что задерживаюсь на час, а через некоторое время позвонил бы снова и заявил, что задерживаюсь уже на два часа. Это бы ее рассердило, так что намного проще было, если бы я просто сказал, что буду после ужина. Она бы не дожидалась меня, а если бы я вернулся домой раньше — что же, тем лучше.
— Это ваша обычная практика в отношениях с женой?
— Да.
— Ничего необычного?..
— Нет.
— Иными словами, это ваша обычная линия поведения — лгать жене, поскольку вы считаете, что она все равно не сможет должным образом принять правду.
— Протестую! — воскликнула Фернандес. — Не вижу никакой связи.
— Да ее здесь и нет, — рассерженно подтвердил Сандерс.
— А как же понимать ваши слова, мистер Сандерс?
— Ну посудите сами: в каждой семье есть свои определенные методы сглаживать острые углы. У нас в семье принято делать так, как я сказал. Это не имеет никакого отношения к обману жены, это просто вопрос ведения домашнего хозяйства.
— А разве вы не солгали, когда при встрече с женой умолчали о встрече с мисс Джонсон?
— Протестую! — вмешалась Фернандес. Мерфи сказала:
— Я полагаю, что об этом достаточно, мистер Хеллер.
— Ваша честь, я только пытаюсь доказать, что мистер Сандерс намеревался довести встречу с мисс Джонсон до понятного всем нам конца, что подтверждается всем его поведением, и, в дополнение к этому, показать, что он, как правило, относится к женщинам с презрением.
— Вам не удалось этого показать, — возразила Мерфи. — Вы не смогли даже приготовить почву для подобного утверждения. Мистер Сандерс изложил свои причины, и в отсутствие серьезных аргументов против я принимаю их. Или у вас есть серьезные аргументы?
— Нет, Ваша честь.
— Прекрасно. И прошу вас обратить внимание на то, что пристрастные и необоснованные характеристики не могут способствовать достижению взаимоприемлемого решения.
— Да, Ваша честь…
— И я хочу, чтобы всем было ясно: это разбирательство потенциально опасно для обеих сторон — и не только своими последствиями, но и самим фактом разбирательства. В зависимости от того, что мы решим, может статься, что мисс Джонсон и мистеру Сандерсу в будущем все-таки придется работать вместе. Я не могу допустить, чтобы ход настоящего разбирательства отравил их отношения. Дальнейшие необоснованные обвинения, поступившие от любой из сторон, могут привести к тому, что я прерву наше заседание. У кого-нибудь есть вопросы по поводу сказанного мной?
Вопросов не было.
— У вас, мистер Хеллер?
Хеллер откинулся на спинку стула:
— Никаких вопросов, Ваша честь.
— Вот и прекрасно, — сказала судья Мерфи. — Тогда объявляю перерыв на пять минут, а после него заслушаем версию мисс Джонсон.
— Вы держитесь отлично, — сказала Фернандес. — Просто отлично. Голос сильный, ровный, уверенный. Вы провели хорошее впечатление на Мерфи. Все прекрасно.
Они с Сандерсом стояли во дворике около фонтана. Сандерс чувствовал себя как боксер в перерыве между раундами,, которого накачивает его тренер.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Фернандес. — Устали?
— Немного. Не слишком.
— Кофе хотите?
