– Откровенно говоря, прежде всего я заметила теплицы. Капитально сделаны, умело... Нельзя их посмотреть?
– Отчего же нельзя, пожалуйста, проходите.
Взгляд мужчины еще раз обежал фигуру Нади и метнулся за ее спину к Тоне.
– Здрасьте, Антонина Сергеевна!
– Здравствуйте, Вениамин Матвеевич!
Он вернул взгляд к Наде, теперь уважительный.
– Надо же, и откуда вы могли узнать...
– Я же говорю, ничего мы не узнавали. Это я спросила случайно, по наитию. Меня интересуют теплицы... Что вы в них выращиваете?
– Когда что... Сейчас рассаду помидоров, к Восьмому марта – тюльпаны... Милости прошу!
Он посторонился, пропуская женщин перед собой.
– Хотят теплицу посмотреть, – сказал он для жены, которая так и стригла женщин глазами, что-то там про себя надумав и потому став в момент подозрительной.
Наверное, потому она пошла следом, замыкая их небольшую процессию. Так они и ходили вчетвером. Впереди – радостно возбужденный хозяин, следом – плечо к плечу – Тоня с Надей. Последней шла жена хозяина и что-то бурчала себе под нос.
– Чего ты вдруг заинтересовалась этим домом? – шепнула подруге Тоня. – Ничего такого мне не говорила.
– Не вдруг, моя дорогая, не вдруг! – довольно заметила та. И, повысив голос, сказала в спину хозяину: – А сколько у вас соток?
– Пятнадцать, – отозвался он. – У нас тут у всех минимум пятнадцать. Хотя кое у кого есть и тридцать. Например, если родственники совместили свои участки... Это из той, что раздавали бесплатно. Но кое-кто и купил. Есть у некоторых по пятьдесят соток... У нас, кстати, вода в доме, вот только колонку купить не успели, а так и котел хороший, и сарай, и гараж...
– Вы собираетесь уезжать отсюда?
Он отчего-то смутился.
– Если переезжать, то всего за две улицы, наверх. У Лиды мать умерла, дом ей оставила.
– И тот дом лучше, чем ваш?
– Хуже. Но земли – как раз пятьдесят соток, и от пастбища недалеко, мы собираемся коз разводить. Место красивое. Рядом кизиловая роща...
– Веня! – окликнула его жена.
– Чего тебе? – сказал он, открывая дверь ближайшей к ним теплицы.
– Мы же еще ничего не решили!
– Вас, баб, не поймешь! – с нескрываемым раздражением отозвался он. – Полночи мне голову морочила: давай продадим, давай продадим – а теперь вдруг решила передумать?.. Проходите, дамочка, если вы в этом разбираетесь – оцените! Мой дом по здешним меркам ничего особенного не стоит, но теплицы... Если хотите знать, у меня тут настоящие изобретения имеются. Вот видите, своя система полива, отопления. Посмотрите, стекла автоматически открываются... Меньше чем за триста тысяч я и разговаривать не стану!
– Рублей? – осторожно спросила Надя.
Тоня как человек, не слишком разбирающийся в теплицах и вообще в этом хозяйстве, лишь вертела головой по сторонам. Ну зелень растет – укроп, петрушка, – все стоит копейки даже на районном рынке. Огурчики – ничего не скажешь, маленькие, как раз для закатки. Но ее соседка Маша такие и в открытом грунте выращивает. В общем, ничего интересного. Только Надя, кажется, так не считала.
– Понятное дело, рублей! – гыкнул хозяин. – Вы разве не слышали, Дума запрещает использовать цены в долларовом выражении... Что, хотите сказать, дорого? – Он даже понурился. – Конечно, оценить это может только специалист, а так...
– Беру! – сказала Надя.
– В каком смысле?
– В таком! Я покупаю ваш дом с участком при условии, что вы ничего не станете здесь демонтировать.
Он опешил. То есть для себя Вениамин Матвеевич решил, что этот дом не продашь за столько, за сколько бы ему хотелось. Хоть и говорят, что цена товар красит, но не для нынешней нищей России... А у него уже имелись планы, на которые позарез нужны были деньги. Да и машину не мешает приобрести поновее. Если никто не купит его дом по более-менее приемлемой цене, значит, придется мотаться между двумя домами... Продавать за бесценок – чай не последний кусок доедает...
– Не демонтировать? Конечно, а иначе... Это что же, вы прямо сейчас готовы выложить за дом денежки?
– Надя, это больше десяти тысяч долларов! – толкнула подругу под руку Тоня. – В нашем краю дома столько не стоят!
В этот момент она не думала о том, что подруга приехала в Раздольный с суммой в двадцать раз больше названной, но жизнь последних месяцев приучила ее к экономности, к умению обходиться меньшим...
Хозяин взглянул на нее даже с испугом: неужели Антонина все ему испортит?
– Ну, вообще-то я сумму называл как бы в долларах. То есть сначала определил для себя: десять тысяч долларов, – а потом по привычке умножил ее на тридцать. Но это мое последнее слово.
– Долларами возьмете? – спросила Надя, вопросительно взглядывая на подругу. – В противном случае, видимо, придется ехать в город, где есть обменники.
Но Вениамин Матвеевич сразу заторопился ответить:
– Возьму! Вы ведь гарантируете, что они не фальшивые?
– Я бы не стала так рисковать, – улыбнулась ему Надя, – тем более оставаясь здесь жить.
Его жена, до того времени стоявшая позади них, громко вздохнула. Муж живо обернулся к ней:
– Не переживай. Представь, там пятьдесят соток! Вот где можно развернуться! И я построю тебе баню, как обещал. Со всеми наворотами.
– Опять обманешь?
– Клянусь, чтоб мне провалиться! Тем более с деньгами можно нанять хорошего специалиста...
– Сколько вам понадобится времени, чтобы переехать? – уже соображая что-то про себя, спросила Надя.
– Думаю, дня три. – Он повернулся к жене, и та солидно кивнула:
– Если, конечно, ты договоришься с Федькой насчет машины.
– Договорюсь! – Он наконец облегченно вздохнул и тут же спохватился: – Задаток бы...
– У нас с собой ничего нет, – Надя показала пустые руки, – но если вы торопитесь, через часок подойдите к дому Антонины и получите задаток... Знаете, где это?
– Да кто ж не знает... А что, и подойду! – Теперь уже не скрывая довольной улыбки, он оглянулся на жену: – Вот видишь, а ты не верила!
Та и в самом деле поняла, что женщины пришли не просто так, чтобы соблазнить ее дорогого мужа, а по делу, и тут же проявила гостеприимство:
– Веня, по-моему, за это надо выпить?
Тот удивленно взглянул на жену. Наверное, такое случалось не часто.
– Проходите в дом, гости дорогие!
– Да мы вообще-то погулять вышли, – робко заикнулась Тоня.
– Вот и хорошо, под рюмочку ой как хорошо гуляется, по себе знаю!
И женщина любовно взглянула на мужа.
Ничего не попишешь, пришлось подругам войти в дом.
– Как ее звать-то? – шепотом спросила Надя.
– Лилия, – так же шепнула Тоня.
Надя поднялась из-за стола и последовала за хозяйкой дома, а хозяин сфокусировал наконец взгляд на Тоне.
– А я все думал, что за подруга приехала к нашей художнице? Сколько живешь, а ни разу никто с
