кольцо кувалдой. Лодыжка до сих пор в черных подтеках. Конечно, если бы ты захотел поговорить с шерифом Хаскинсом, а не со мной, мы могли бы за ним послать.
Дженнет посмотрел налево, потом направо, как бы ища спасения. Глаза у него были налиты кровью. Минуту-другую он сидел прямо, лицо выражало открытую ненависть; затем откинулся назад и обхватил одно колено руками.
– Я хочу поговорить с вами, мистер.
– Великолепно. – Саймон закурил сигарету. – Кто тебя нанял, чтобы убить нас?
– Я не знаю.
Святой поднял брови:
– Хоппи...
– Я сказал вам, что не знаю. То есть я ничего о нем не знаю, кроме его имени... Джесс Роджерс.
Саймон услышал сзади скрип стула. Это напомнило ему вчерашний вечер, когда Карина Лейс пролила свое шампанское.
Он быстро обернулся. Она зажигала сигарету; руки у нее не дрожали. Она потянулась за спичками, лежавшими рядом с ней на стуле.
Саймон продолжил допрос, отметив про себя, что впервые его нервы дали осечку.
– Где живет этот тип?
– Не знаю.
– Думаю, ты не знаешь ничего, кроме его адреса.
– Видите ли, – заревел Дженнет, – я сказал, что буду говорить. И я разговариваю с вами. Я сбежал из лагеря под Олусти неделю назад. У моего друга там есть барка. Однажды я ему помог кое в чем, поэтому он помог мне. Он спрятал меня.
– Как его имя?
– Грек по имени Галлиполис. Этот Роджерс иногда заходил к нему поиграть в карты и прилип ко мне. В то утро он пришел рано. Или я должен был выполнить работу, или он отправил бы меня назад в лагерь. Раньше я никогда его не видел и ничего о нем не знаю.
– Ты уверен, – спросил Святой, – что тебя не нанимали убить девушку? Рыжеволосую девушку? – Он указал на Карину. – Подобную этой?
– Нет, мистер. Я должен был убить вас.
– Но ты оказался паршивым стрелком.
– Я самый лучший, черт побери... – Дженнет не закончил фразы.
Святой посмотрел на него спокойно и сказал:
– Правда? Тогда под этими вонючими одеждами должно скрываться благородное сердце.
– Мистер, я даже не пытался стрелять. Если бы я стрелял, то вы не стояли бы сейчас здесь. Я никогда не мог хладнокровно убить человека.
Святой задумчиво осмотрел комнату. Никто не пошевелился. Кроме едва слышного движения голых ступней Дженнета, единственное, что нарушало воцарившуюся здесь тишину, – это соблазнительное бульканье доброго виски, которым мистер Униатц полоскал свое горло.
Наконец, приняв решение, он снова посмотрел на Дженнета.
– Я даю тебе шанс доказать правдивость твоих слов, – сказал он. – Я хочу встретиться с этим Роджерсом.
Дженнет сморщился от страха:
– А какое это имеет отношение ко мне?
– Если ты сказал правду, – пояснил ему Саймон, – я поступлюсь своим долгом и не сдам тебя шерифу Хаскинсу.
– А я могу быть в этом уверен?
– Никак, – ответил Святой просто. – У тебя просто будет шанс. Ты должен меня проводить к этой барке после обеда... Хоппи, отдай ему башмаки и свяжи его. Я закажу обед, но не впускай сюда Дездемону. А то она может слегка испугаться. Возьмешь поднос у дверей. Я сейчас переоденусь и пойду чего-нибудь выпью.
Когда они проходили по дворику, Карина посмотрела на часы.
– Боюсь, что мне пора, – сказала она.
– Уже?
– Я и так надолго здесь задержалась. – Она повернулась к Питеру и Патриции. – Приятно было с вами познакомиться.
– Приходите еще, – сказала Патриция ядовито-сладким голоском.
Саймон уверенным жестом взял девушку под руку и повел вокруг дома:
– Вы передумали и не хотите мне рассказать то, о чем собирались?
– Я расскажу вам, но в обмен на что-нибудь.
