готовым для патологоанатомов диагнозом: элементарной эмболией вследствие неправильного укола наркотика, сердечной недостаточностью, удушьем от выхлопных газов и так далее. Тела их потом обнаруживали в наиболее подходящих местах, исключающих подозрение по поводу причин смерти…
Я услышал много знакомых имен и не менее знакомых обстоятельств ухода в мир иной. Ах, какой чудесный препарат! Ах, какой замечательный доктор! Вот ведь как бывает – живет рядом с тобой обычный человечек, плешивый, толстый и малозаметный, а ты даже и не догадываешься, что он существует в совершенно иной ипостаси, мрачной и таинственной…
Записав все, что мне показалось интересным, я спрятал кассету в нагрудный карман, туда же уложил упаковку с пентоналом и… и не стал доставать из шкафа нитроглицерин с нашатырем, несмотря на то что доктору было явно нехорошо – он хватал воздух ртом, как рыба, и подергивал ногами.
– Ты вел неправильный образ жизни, Федорыч, – объяснил я свое решение ничего не соображавшему эскулапу. – И потом, я все равно хотел с самого начала тебя убить, так что – не взыщи…
Затем я нашел в комоде докторской дочки футболку потемнее, быстренько соорудил из нее косынку с дырами для глаз и рта и, повязав эту косынку на лицо, выскользнул во двор.
Соратники Протаса, по всей видимости, привыкли к длительным ожиданиям – посмотрев в заборную щель, я с удовольствием констатировал, что трое в «99-й» азартно режутся в карты, а водила «трехсотого» сладко спит, удобно откинувшись на кресло.
Разогнав организм дыхательным упражнением, я достал из-за пояса один «АПС», размял суставы ног, скомандовал себе:
– Пошел, Бак!!! – и пулей выскочил за калитку.
Товарищи в «99-й» так и не успели ничего сообразить – в три прыжка покрыв расстояние от калитки до машины, я вставил ствол в заднее раскрытое окно и в одну очередь выстрочил весь магазин, напичкав тела незадачливых картежников целой кучей свинца.
Швырнув ненужный уже «АПС» в обезображенный салон «99-й», я метнулся к «трехсотому» – водила проснулся и с выражением крайнего изумления на физиономии пялился назад.
– К машине, – коротко скомандовал я, наставив на него второй «АПС». – Оружие на крышу, руки за голову. Быстро!!!
Водила оказался на редкость строптивым малым: он попытался резко выхватить из-под мышки пистолет и прямо из салона выпрыгнуть в маятниковый кульбит – как это делают спецы на тренировках в десантировании с легкой техники. Я с маху долбанул пяткой по стриженому затылку – кульбитчик неловко воткнулся головой в асфальт и замер без движения.
– До свидания, фуеголовый, – сказал я, морщась от истошного визга, поднятого окрестными старушенциями, торчавшими на лавках у соседних дворов. Подняв оброненный водилой «ТТ», я аккуратно выстрелил ему в голову, бросил пистолет на землю и, прыгнув в «трехсотый», быстро умчался с места происшествия…
Добравшись окольными путями до района, в котором располагался Оксанин дом, я затаился в одном из глухих переулков и по сотовому телефону, валявшемуся в «бардачке» машины Протаса, позвонил Милке домой. Трубку взял Стас и с ходу попытался что-то невразумительное мне сообщить:
– Это… Ну, короче, там такая штука… эээ…
– Молчи и слушай! – оборвал я медлительного «родственника». – Няня дома?
– Дома, – обескураженно ответил Стас. – А что…
– Все бросай, падай в мою тачку и пулей лети на улицу Хичиева. После второго светофора поезжай медленно и смотри направо – в переулке будет стоять «трехсотый» «мерс». Врубился?
– Да, врубился, – недовольным тоном подтвердил Стас. – А что…
– Бе-гом!!! – оборвал я его. – Подробности – на месте, – и отключился.
Стас подкатил минут через пятнадцать.
– Молоток, – похвалил я парня. – «Хвоста» не было?
– Ни хера не было, – недовольно скривился Стас и довольно обыденно выдал: – У Оксаны дома мамеды. Они…
– Чего?! – Я взвился, едва не стукнувшись головой о потолок. – Кто у Оксаны?!
– Мамеды, – так же невозмутимо продолжил Стас, – они уже часа два там сидят. Хотят тебя.
– Что ж ты сразу не сказал! – набросился я на «родственника». – Какую-то херню нес по телефону – бурчал там что-то!!!
– А ты дал мне сказать?! – обиделся Стас. – Я рот раскрыть не успел, он – «молчи и слушай»!!! Ха! Сначала надо выслушать, а потом уже…
– Ладно! – пресек я «родственника». – Давай по делу. Во-первых, как ты узнал про мамедов?
– Оксана позвонила… м-м-м… – Стас слегка порозовел и смущенно опустил глаза, – из сортира позвонила, гхм… ну, пошла типа похезать, а тама, значит, у нее в тумбочке где-то лежит мобильный телефон. Вот. Короче…
– Шире шаг, парниша! – поторопил я парня. – Они, может, ее там уже по кусочкам распиливают!
– Не-а, – опроверг Стас. – Она сказала – вежливые. Типа не насилуют совсем. – Стас шмыгнул носом и развел руками. – Ну, они знают, что муж у нее – какая-то шишка. Она им сказала, что во всем виноват ты. Короче – сдала тебя с потрохами и таким моментом отмазалась наглухо. Усек?
– Ну-ка, ну-ка – еще раз, – несколько спокойнее переспросил я – тот факт, что Оксану никто не насилует, меня вполне устраивал, а насчет моей сдачи – это, полагаю, рабочий момент, разберемся.
– Ну, вот и все – типа того, – недоуменно пожал здоровенными плечами Стас. – Позвонила, значит, сказала… А – вот! Их пятеро – мамедов. Четверо с автоматами – молодые. И один говорит, что ты давеча дрался – ну, перебинтованный такой здоровяк. Шкаф, типа того. Он, короче, тебя должен узнать.
– Как сидят – не сказала? – с надеждой поинтересовался я.
– Не-а, не сказала, – огорченно констатировал Стас: – Баба и есть баба – фуля ты хотел…
– Насчет «сдачи» – поясни, – уточнил я.
– Ну, мамеды в курсе, кто ты такой, – вот так она сказала, – пояснил Стас, – больше ничего не сказала. В общем, они будут тебя ждать… Че делать будем?
– Будем, Стасик, обязательно будем, – успокоил я «родственника», лихорадочно обдумывая ситуацию. Так-так… Что-то мне не понравилось. Оксана позвонила из ванной… По какой прихотливой случайности в ванной оказался мобильный телефон? И потом, она не должна знать номер Милки – я ее в такие подробности своей жизни не посвящал! Интересное кино! Может, у нее в ванной и справочник телефонный валялся где-нибудь в компакт-бачке – по случаю?!
– Слушай… А как она говорила? – спросил я Стаса.
– В смысле? – не понял «родственник». – Как «как»?
– Ну – тон у нее какой был? Не было ли посторонних звуков? – досадливо уточнил я.
– А-а-а-а – вон что! – Стас озабоченно нахмурился. – Ну, были звуки – типа вода лилась, как душ. И – шепотом говорила – быстро так, ага…
– Так, Стасик. Пойдешь на разведку, – определился я. – Тебя они не знают, стало быть… Короче – выйдешь из переулка – и налево. Метров через сто с левой стороны увидишь двухэтажный особняк из белого кирпича – на воротах номер – 17. Это ее дом. Медленно пройдешь мимо, внимательно посмотришь, не поворачивая головы, – что там и как. Дойдешь до ближайшего переулка, свернешь – и пулей сюда. Вопросы?
– Понятно, чего там, – важно сказал Стас и с готовностью покинул салон.
Минут через десять в противоположном конце переулка показался запыхавшийся Стас. На лице его можно было прочитать разочарование и даже какое-то недовольство.
– А ни хера интересного тама нету, – отрапортовал «разведчик», плюхаясь на сиденье «мерса». – Ничто не визжит, типа того не ходит. Окна отсвечивают – не видать, есть или нет там кто…
– Расскажи, как там вокруг – на улице, в соседних дворах, – потребовал я. – Все, что заметил.
– На хера? – недовольно поинтересовался Стас и тут же выдвинул предложение: – Давай завалим туда, всех отоварим на раз, Оксанку заберем и свалим… А?
– Не получится, малыш, – снисходительно сообщил я ретивому «вояке». – Перед проведением любой операции надо тщательно изучить обстановку, сделать необходимые расчеты, прикидки – а потом приступать к акции… Операция – это тщательная подготовка, Стасик. Штурм – лишь итог, завершающий
