Отлично. Мысль о деньгах и холодный душ помогли ей вернуть самообладание: она на работе, все остальное лишнее.
Мейсон ожидал ее в холле, и когда Рейн появилась, одобрительно кивнул.
– Ты выглядишь очень прохладной и свежей. – Он прикоснулся к ее руке. – Замерзла? Ты в порядке?
– Мне было жарко после поездки, и я приняла холодный душ.
– Понимаю. Я сделал то же самое. Улыбку, пожалуйста. Мы готовы.
Потягивая белое вино, Тиш наблюдала за тем, как сын выдвигает стул для своей подруги. Впервые она разрешила себе думать о Рейн Хобарт именно так. Что-то наконец заставило ее допустить это, по крайней мере сегодня.
Борьба у них, видимо, уже прекратилась. Мейсон и Рейн беседовали, все снова вернулось на круги своя, даже в присутствии Саманты.
Нельзя сказать, что они вели себя неосмотрительно, но для чего им еще один свидетель и возможный доносчик? Особенно такой наивный и болтливый, как Саманта.
Правда, нельзя отправить ребенка спать без ужина, к тому же это ничего бы не дало. Поэтому девочка осталась, болтала со скоростью тысяча слов в минуту и одновременно тыкала пальцем во что-то положенное Рейн на стол.
– Бабуля, ты можешь это сделать?
Тиш увидела двенадцать бумажных спичек, из которых было сделано четыре квадрата.
– О, – воскликнула она, – я любила такие вещи в детстве. Что мы должны сделать?
– Превратить четыре квадрата в три, – ответила Рейн. – Но вы можете переместить лишь три спички.
– По-моему, это не очень сложно. – Тиш уставилась на стол, перебирая в уме варианты, и через несколько секунд радостно сообщила: – Вот. Один, два, три.
– Ого, – произнесла Рейн. – А как насчет этого?
Оторвав еще четыре спички, она сделала из шестнадцати штук пять квадратов, причем два из них были совмещены.
– Теперь нужно передвинуть две спички, чтобы вышло четыре равных квадрата.
На этот раз Тиш не могла сообразить в уме и начала двигать спички на столе.
– Не вижу никакого решения. Миранда, Мейсон, идите на помощь.
Те присоединились к группе, и скоро все семейство перекладывало спички, как будто решение глупой задачи могло открыть им тайны Вселенной. Они добродушно спорили, исправляли ошибки, словно в те времена, когда Миранда с Мейсоном были детьми и приносили такие головоломки, чтобы испытать друг друга.
Тиш нравилось, что Рейн с немного ошеломленным выражением наблюдает за ними. Минут через пятнадцать она сказала:
– Вы очень упрямые люди?
– Мейсон упрямый, – ответила Миранда. – А я только для самообороны.
– Ладно, мы сдаемся, – объявила Сэм, замахав на отца и тетю, которые возвращали спичку в исходное положение. – Не думаю, что вы можете это сделать, как Рейн.
– Я люблю пари, – сказала та.
– Я готова…
Мейсон положил руку на плечо дочери:
– Малыш, она же знает, как решить задачу, иначе бы не затеяла игру.
– Разумеется. А как еще девочка могла бы заработать карманные деньги? – Рейн с усмешкой положила руку на фигуру. – Итак. Глядите. Раз, два.
Пять квадратов превратились в четыре.
– Покажи еще раз, – . попросила Сэм, и Рейн повторила.
– Очень ловко, мисс Хобарт, – сказала Тиш. – Вы сами это придумали?
– Увы. Но благодарю за веру в мои способности. Мейсон был прав, когда предупреждал Саманту насчет пари.
Когда я училась в Клермонте, мы любили развлекаться подобными играми.
– Сделай еще что-нибудь, – попросила Саманта.
– Ну, запас у меня невелик. Плавание не оставляло мне времени на… расширение образования. Но если у твоего папы есть в кармане десять пенни, то я могу показать кое-что.
Мейсон редко имел при себе наличность, особенно мелочь. Однако Миранда предложила ей леденцы из вазы, положенные для Саманты, и все занялись посадкой десяти деревьев в пять рядов по четыре в каждом.
Тиш помнила загадку со школьных времен, поэтому оставила других забавляться, а сама, воспользовавшись перерывом, направилась к сервировочному столику.
