Твоя рубашка. Мои брюки. Ага. Лифчик. Наверное, твой.
– Ты уверен? – спросила она, беря его у него из рук.
– Я сегодня свой не надел, – засмеялся он. – Продолжу охоту.
Тара сняла его рубашку и отдала ему, потом надела лифчик и свою рубашку, тщательно застегнув все пуговки.
– Никак не найду, – пожаловался Брайен. – Наверное, придется включить свет.
– Нет! Господи, нас будет видно, как на сцене, а я без трусов.
– Это будет картина, которая тронет душу мужчины, – хмыкнул он. Его пальцы сжали ее запястье, он притянул ее к себе. – Или кое-что пониже.
Он снова был готов продолжать. В ней все растаяло. Она вдруг ощутила свое тело как чужое, словно она на время покинула его и его заняла какая-то незнакомка.
– Господи, Брайен, что здесь только что произошло? – Он погладил ее волосы и поцеловал ее.
– То, чего мы оба хотели. Поехали со мной домой, и я опять покажу тебе, как сильно ты этого хотела. Как сильно я хотел тебя. – Он сунул руку к ней под рубашку.
– Не надо. – Она отстранилась. – Господи, о чем я только думала? В фургоне телекомпании!
Она на ощупь пробралась вперед и стала искать фонарик, который Финн всегда хранил в кармане дверцы со стороны водителя. Найдя его, она за считанные секунды обнаружила свое белье и юбку. Выключила фонарик и молча оделась, держась как можно дальше от Брайена, который был занят тем же.
Когда он разбирался с куртками, зазвенели ключи.
– Держи. – Он сунул ей в руки куртку.
– Если ты уже оделся, лучше уходи, пока кто-нибудь не пришел, – сказала она.
– Сейчас середина ночи. Это не Дублин. Здесь все возвращаются домой после закрытия пабов.
Она нашла ручку и повернула ее. Дверца распахнулась, и зажегся верхний свет. Сердце ее сжалось при виде Брайена, растрепанного и смущенного.
– Просто уходи. Пожалуйста.
Он всмотрелся в ее лицо.
– Тара.
– Со мной все в порядке, – заверила она. – Правда. Но если нас кто-нибудь увидит, будет плохо. Прошу тебя, Брайен.
Он кивнул, надел куртку, выбрался наружу, остановился и в последний раз взглянул на нее, поднимая воротник от дождя. Потом повернулся и пошел прочь. Через минуту мотор его машины взревел и затих вдали.
Тара закрыла дверцу и забралась на сиденье водителя. Она включила отопление и сидела так в ожидании тепла, как вдруг до нее дошла вся чудовищность того, что она только что сделала.
Господи, она, должно быть, сошла с ума! Она не только рисковала своей работой – они не приняли никаких мер предосторожности. Он мог бы об этом позаботиться. Возможно, она уже беременна. В ее мозгу возник образ маленького Брайена с черными волосами и бирюзово-синими глазами, и ее охватили одновременно грусть и страх.
Она быстро подсчитала числа и вздохнула. По крайней мере в этом отношении ей ничто не грозит. Вероятно.
Она положила голову на руль.
Он прав. Она его хотела. Сказать по правде, она и сейчас хочет его, несмотря на возможные осложнения. Одно это подсказывало ей, каким безумием был ее поступок.
Она проехала короткое расстояние до гостиницы, поставила фургон, потом тщательно проверила все пуговицы, прежде чем войти. Оказалось, что ей не нужно было беспокоиться. В вестибюле было темно, горела только одна лампа в углу. Тара заперла за собой дверь, взяла из коробки свой ключ и проскользнула наверх, стараясь не шуметь.
Сейчас имело смысл принять душ. Она сделала воду такой горячей, какую только могла выдержать, разделась и встала под струю.
Горячая вода смыла все следы Брайена, и она снова была в состоянии обрести покой. Она подумала, что оказалась слишком уязвимой. У нее уже много месяцев не было мужчины, и Брайен просто подвернулся под руку и проявил готовность. Поскольку ее предубеждения против него разваливались кирпичик за кирпичиком, у нее не осталось никакой возможности оказать ему сопротивление.
Ее ум репортера приводил аргументы с обеих сторон. Возможно, эти кирпичики не следовало разваливать так быстро. Что, если она сосредоточилась на нескольких двусмысленных высказываниях о Брайене лишь для того, чтобы убедить себя, что он в конце концов не так уж плох? Что, если ей хотелось верить, что он хороший, просто чтобы позволить себе делать то, чего ей все равно хотелось? И что, если она инстинктивно понимала, что в душе он хороший человек, и отвечала на это на физическом уровне?
Что, если она в него влюбляется?
Нет!
Невозможно! Она не может влюбиться в миллионера-плейбоя, с которым познакомилась меньше недели назад, особенно в этого. Это секс, больше ничего. Только секс. Она слишком много знает о Брайене и о том, как он ведет свои дела, чтобы влюбиться в него.
Но так ли это?
